Американские бизнесмены: 13 богатейших американцев до 40 лет. Как они стали миллиардерами?

13 богатейших американцев до 40 лет. Как они стали миллиардерами?

В ежегодный рейтинг 400 богатейших американцев вошло 13 миллиардеров моложе 40 лет. Четверо из них унаследовали свои состояния. Остальные основали диджитал-компании. Богатейшим американцем моложе 40 лет стал 35-летний глава Facebook Марк Цукерберг, состояние которого за этот год увеличилось на $8,6 млрд, до $69,6 млрд. Его состояние выросло, даже несмотря на то что 24 июля 2019 года Федеральная торговая комиссия (FTC) США оштрафовала Facebook на рекордную сумму $5 млрд из-за утечки данных пользователей. В тот же день соцсеть опубликовала финансовый отчет за второй квартал, из которого следует, что доходы Facebook увеличились на 28%. Стоимость акций интернет-гиганта за прошедший год выросла на 15%.

Два других основателя Facebook — также одни из самых молодых в рейтинге богатейших американцев. Речь идет о 35-летнем Дастине Московице и 39-летнем Шоне Паркере, который стал первым президентом Facebook в 24 года. Несмотря на то что Шон Паркер быстро покинул компанию из-за разногласий с инвесторами, он остался одним из акционеров крупнейшей в мире социальной сети.

Новичком в рейтинге 400 богатейших американцев стал 37-летний Эрнест Гарсия III, основатель онлайн-платформы по продаже подержанных автомобилей. В 2012 году он решил продавать подержанные машины в интернете и создал компанию Carvana, хотя его отец и непосредственный начальник Эрнест Гарсия II сомневался в успехе предприятия. «Я не был уверен в том, что кто-либо захочет приобрести подержанный автомобиль в интернете, ни разу не взглянув на него вживую», — рассказывает отец миллиардера. На тот момент семья Гарсия уже владела крупным бизнесом по продаже подержанных машин и множеством автосалонов от Атланты до Альбукерке.

Эрнест Гарсия III сумел переубедить своего отца. Сегодня акции Carvana торгуются на бирже, а объем продаж компании составляет около $2 млрд. С января 2019 года стоимость акций онлайн-платформы выросла более чем вдвое. Эрнест Гарсия III занимает должность президента, генерального директора и председателя совета директоров Carvana, а его отец стал крупнейшим акционером компании. «Эрни III невозможно остановить. Это заразительно. Кроме того, он окружил себя действительно талантливыми менеджерами», — считает управляющий директор JMP Securities Рональд Джози.

Среди миллиардеров моложе 40 лет есть еще одно звездное трио. Основатели сервиса Airbnb Натан Блечаржик, Брайан Чески и Джо Геббиа в пятый раз вошли в рейтинг 400 богатейших американцев. В этом году они продали частным инвесторам пакет акций компании, вследствие чего рыночная стоимость Airbnb достигла отметки в $35 млрд. Ожидается, что в 2020 году сервис проведет IPO. В интервью Forbes в прошлом году Брайан Чески в ответ на вопрос о предстоящем IPO заявил: «Система важных для компаний показателей изменилась. Раньше речь действительно шла о финансовых показателях. Однако, по моему мнению, сейчас руководители компаний осознают, что мы несем большую ответственность перед обществом за то, чтобы делать жизнь лучше».

Forbes назвал 400 богатейших американцев — РБК

Forbes опубликовал традиционный рейтинг 400 богатейших американцев. Совокупное богатство самых состоятельных людей США достигло $2,7 трлн, возглавил список Билл Гейтс, а больше всех позиций в рейтинге потерял Дональд Трамп

Билл Гейтс (Фото: Kevin Lamarque / Reuters)

Первую строчку в рейтинге Forbes-400 24-й раз подряд занял самый богатый человек мира, основатель Microsoft Билл Гейтс с состоянием $89 млрд (за год оно увеличилось на $8 млрд).

В первую тройку также вошли основатель и глава Amazon Джефф Безос ($81,5 млрд) и гендиректор Berkshire Hathaway Уоррен Баффетт ($78 млрд). Они стали богаче на $14,5 млрд и $12,5 млрд соответственно.

Четвертое место — за основателем Facebook Марком Цукербергом, состояние которого за минувший год росло наиболее динамично среди всех фигурантов списка — оно увеличилось на $15,5 млрд, до $71 млрд.

Богатейшие американцы по версии Forbes

В этом году, чтобы попасть в рейтинг 400 богатейших американцев, необходимо было обладать состоянием от $2 млрд (годом раньше было достаточно $1,7 млрд). Это рекордный порог для вхождения в Forbes-400. Рекордным стало и совокупное богатство членов списка — за год оно выросло с $2,4 трлн до $2,7 трлн, а средний размер состояния составил $6,7 млрд.

Самым молодым в списке, как и год назад, стал 27-летний сооснователь Snapchat Эван Шпигель ($3,1 млрд, 248-е место), самым возрастным — 94-летний девелопер Алекс Спанос ($2,4 млрд, 340-е место). Самой состоятельной американкой стала Элис Уолтон — одна из совладельцев ретейлера Walmart ($38,2 млрд, 13-е место).

Бизнесмены Европы и США выступили против российского закона о проверке иностранцев на сифилис и проказу

13 декабря 2021

Автор фото, Kirill Kukhmar/Tass

Несколько европейских и американских бизнес-объединений выступили против нового закона, обязывающего всех работающих в России иностранцев регулярно проходить медицинские осмотры для выявления заболеваний, представляющих опасность для окружающих — в частности, туберкулеза, лепры (проказы), сифилиса и ВИЧ.

Письмо глав иностранных бизнес-ассоциаций, среди которых Торговая палата США и Ассоциация европейского бизнеса, направлено первому заместителю председателя правительства Андрею Белоусову и вице-премьеру Татьяне Голиковой.

«Уже давно ни один законодательный акт не вызывал такую огромную волну непонимания, огорчения и возмущения среди тысяч иностранных менеджеров. Существует опасность, что Россия потеряет свою привлекательность как место работы для многих иностранных менеджеров», — сказал агентству Блумберг председатель Германо-российской внешнеторговой палаты Маттиас Шепп.

По информации источников агентства, министр экономического развития Максим Решетников рассказал, что поднимет этот вопрос с соответствующими медицинскими и регулирующими органами на ежегодной встрече с европейским бизнес-лобби в понедельник.

В Торговой палате США и Ассоциации европейского бизнеса Би-би-си подтвердили, что письмо было отправлено в кабмин РФ.

Разработанный в МВД документ должен вступить в силу 29 декабря. В соответствии с законом, с этого числа почти все иностранцы, которые живут в России, должны раз в три месяца проходить рентгенологическое обследование и сдавать анализ мочи и крови.

В документе утверждается перечень инфекционных заболеваний, представляющих опасность для окружающих. В него вошли, в частности, туберкулез, лепра (проказа), сифилис и ВИЧ-инфекция.

Кроме того, проживающие в России иностранцы обязаны сдавать тесты на наркотики. Все эти требования касаются и членов их семей, начиная с семилетнего возраста.

С 1 июля этого года в России также изменились правила дактилоскопии: теперь все трудовые мигранты и иностранцы, которые въезжают в Россию на срок более 90 дней, обязаны сдать и в течение месяца предоставить в органы власти свои отпечатки пальцев. Исключения делались только для высококвалифицированных специалистов и сотрудников иностранных компаний.

Однако в ноябре МВД предложило расширить категории мигрантов, которые при въезде в Россию должны пройти дактилоскопию, и включить туда в том числе топ-менеджеров и сотрудников зарубежных компаний, а также иностранцев, приобретающих российское гражданство.

«Должность посла США получают бизнесмены-миллиардеры, не имеющие представления о дипслужбе»

Американские послы не сдали внутренний экзамен в Сенате. В США разгорелся скандал вокруг представителей Обамы в Норвегии, Аргентине, Исландии и Венгрии. Как оказалось, почти все они не знают политическую ситуацию и историю стран, в которые их назначили. Это миллионеры, которые спонсировали избирательную компанию главы Белого дома и получили пост в качестве поощрения. Подробности — у Аэлиты Курмуковой.

Четыре новых посла США опозорились в Сенате и провалили экзамен по истории дипотношений. Так кандидат Обамы в Норвегии Джордж Тсунис назвал норвежскую Партию прогресса антидемократической. «Он считал ее абсолютно маргинальной и лишился дара речи, когда один сенаторов сообщил ему, что эта партия входит в правящую коалицию», — пишет издание ABC.

Ной Брайсон Меймет назвал Аргентину «союзной страной», шокировав экспертов. В центре скандала оказались также назначенные послы в Исландию и Венгрию. В США снова разгораются споры вокруг spoils system — практики продвижения и поощрения тех, кто спонсировал избирательную кампанию президента. Она практикуется в Америке с XIX века. В последние годы все чаще должность посла США получают бизнесмены-миллиардеры, которые не имеют представления о дипслужбе. Как правило, таких послов было не больше трети. Во второй срок Обамы их стало 53%, пишут американские СМИ. Многие эксперты настаивают на отмене такой практики, однако правительству США это не выгодно, считает профессор кафедры дипломатии МГИМО, доктор политических наук Татьяна Зонова.

«В известной степени это, наверное, выгодно и американской дипломатической системе, потому что назначение таких богатых людей послами часто приводит к тому, что они не очень нуждаются в зарплате и на свои средства организовывают очень многие мероприятия, экономят бюджет. Но естественно, что с этим связан и целый ряд скандалов. Очень большая дискуссия идет о том, что следует отказаться от этой системы. Это себя не оправдывает именно потому, что очень часто за рубеж выезжают люди, которые просто не готовы к такому виду работы», — пояснила Зонова.

Америка, пожалуй, единственная страна, которая не делает ставку на карьерных дипломатов, выбирая послов. В других странах иногда практикуется система политических назначений — к примеру, в периоды революций, когда нужно пропагандировать новую власть и отстаивать легитимность. Кстати, на кресло Майкла Макфола, который покинул Россию, сейчас претендуют карьерные дипломаты, которые в разное время были послами США в Киеве — Джон Теффт, Стивен Пайфер и Карлос Паскуаль. Что касается назначения послов-бизнесменов, то это рискованный шаг, считает программный директор Российского совета по международным делам Иван Тимофеев.

«Дипломатическая служба требует высокого профессионализма. Часто требуется знать подноготную, механизм функционирования бюрократии. Нужно вырасти в этой бюрократии, чтобы стать настоящим профессиональным послом. Тот же Майкл Макфол, хотя и не является карьерным дипломатом, довольно долго проработал в России, и ему было достаточно легко встроиться. Подобные назначения достаточно рискованны. Возможно, Обама считает, что такие назначения дадут какую-то свежую струю дипломатической службе, возможно, он пытается реагировать на новые тенденции во внешнеполитическом процессе, когда дипломатия становится более многомерной, более открытой другим сферам», — полагает Тимофеев.

На внешнеполитических ведомствах пока не готовы экономить только три страны — Америка, Китай и Россия, говорят эксперты. А вот Евросоюз вынужден сократить расходы на содержание посольств и урезать зарплаты. Так, французский МИД в этом году планирует уволить 200 сотрудников небольших посольств. Кроме того, ведомству рекомендовано пополнить казну на €22 млн. МИДу Франции придется избавиться от зарубежной недвижимости.

Русофобия и похорошевшая Москва.

Почему российские бизнесмены возвращаются из США

В 2012 году переехал в США и запустил там бизнес, но из-за обострения отношений между двумя странами вынужденно вернулся в РФ в 2016 году.

Мне нравилась Америка, и во многих бизнес-книгах я встречал рассказы именно о США. Поэтому, когда однажды довелось там побывать, подумал, что можно было бы начать развивать бизнес в Америке. Наши страны по логистике похожи: огромные территории и, соответственно, большое транспортное плечо, немалый объём перевозок. Правда, в отличие от России, в Америке железнодорожный транспорт не сильно развит, чего нельзя сказать об автомобильных перевозках.

Учитывая эти обстоятельства, в 2012 году я переехал в США и стал развивать новый бизнес по перевозке сборных грузов. Это когда в одной машине транспортируются грузы нескольких отправителей, каждый из которых платит только за место, которое занимает его товар.

Наша компания называлась Business Tracking Services.

Начинали с трёх грузовиков и постепенно дошли до нескольких десятков.

Когда мы стали развивать бизнес в США, то убедились, что в бизнес-среде и в законодательной базе Америки и России много общего. Это упрощало многие вещи.

Но есть и отличия: —

• В США существует система рейтинга грузоперевозчиков, а в России введение такой инициативы пока только обсуждают.
• В США уровень конкуренции в сборных перевозках на порядок выше. Там на рынке действует около 140 компаний с большим оборотом.

Российские сборные перевозки — это комплексная услуга, условия которой зачастую подстраиваются под клиента. А в США правила устанавливает перевозчик. Поэтому клиент зачастую сам готовит груз к отправке, располагает его на палете, определяет весо-объёмные характеристики, интегрируется с перевозчиком, распечатывает талон, наклеивает его на груз и в таком виде сдает груз транспортной компании.

Наш американский проект успешно развивался в течение четырёх лет. Но когда в 2016 году обострились отношения между странами, это стало отражаться на бизнесе.

Мы начали переживать из-за санкций — неясно было, какие отрасли они затронут и какие фирмы под них попадут.

Первым насторожившим нас звонком стало следующее событие. Наша американская компания была «дочкой» российского «Байкал-Сервиса». И когда мы в 2016 году в очередной раз стали перечислять средства в Россию, в «Байкал-Сервис», наш платёж поставили «на стоп» и запросили объёмный пакет документов о материнской компании. Это оказалось связано с тем, что в Ижевске работала оружейная компания со схожим названием — «Байкал», и она попала под санкции. Около месяца шло разбирательство, только после этого нам одобрили перечисление средств из США в Россию.

И общая атмосфера, конечно, стала меняться. Если раньше американские бизнесмены довольно дружелюбно относились к российской компании, нас поддерживали, готовы были делиться опытом, то со временем мы почувствовали с их стороны некоторую настороженность. Отношения становились уже более формальными, сдержанными.

Рабочие визы L1 (их получают владельцы, руководители компаний, которые открывают свои представительства на территории США) уже было непросто получить. Если раньше на это уходило два месяца, то потом процесс стал растягиваться месяца на четыре. С нас неоднократно запрашивали в консульстве разные дополнительные документы — и приходилось невольно задумываться: а что делать, если визу не продлят?

Хотя дела в Америке шли хорошо, учитывая все эти обстоятельства, я понял, что пора вернуться в Россию. В 2016 году мы продали все наши траки в США, а вырученные средства пустили на развитие транспортной компании «Байкал-Сервис». Сейчас в планах заниматься только этой компанией и, соответственно, находиться в России.

В России жить и работать приятнее

Вино в кирпичах: как американцы перехитрили всех во времена сухого закона

Одна из самых привлекательных (и раздражающих) черт человека — умение обойти все ограничения и перехитрить тех, кто их создал.

Яркая иллюстрация этого — история американских виноделов, которые в 1920-е, когда в США вступил в силу сухой закон, начали продавать «вино в кирпичах». Расскажем, как это было.

Великий социальный эксперимент

16 января 1920 года в США ввели запрет на производство, импорт, продажу и транспортировку алкоголя. Он был снят только в 1933 году. Причин для введения сухого закона было много: от поддержки этой идеи христианскими организациями до призывов «производить из ячменя хлеб для солдат», а не что‑то другое, после Первой мировой войны. Кроме того, запрет лоббировали американские бизнесмены, — в том числе, Генри Форд, — считавшие, что пьянство рабочих мешает самому важному, — «производительности труда».

Алкоголь разрешили производить и продавать в медицинских, промышленных и сакральных целях (имеющих отношение к религии), что открыло возможности для нелегальной торговли. И, как часто бывает с запретами, все получилось наоборот: пить люди стали только больше. Сократилось количество рабочих мест, государство теряло деньги на налогах. А истории про контрабандистов, бутлегеров и подпольные бары стали частью американской культуры.

Кроме того, «великий социальный и экономический эксперимент, благородный по своим мотивам», как называл его президент Герберт Гувер, привел к тому, что компаниям, не хотевшим работать «по-черному», пришлось искать варианты того, как соблюдать закон и зарабатывать. Кто‑то стал производить разрешенные слабоалкогольные напитки (до 0,5%), а кто‑то — мороженое, как пивные бренды Yuengling и Anheuser-Busch. Но виноделы поступили более изобретательно.

Подробности по теме

Каким вином запивать пельмени, чебуреки, шаурму и другую неизящную еду

Каким вином запивать пельмени, чебуреки, шаурму и другую неизящную еду

Вино в кирпичах из долины Напа

Когда ввели сухой закон, никто не понимал, как долго он будет действовать. Владельцы части виноградников в калифорнийской долине Напа были не готовы вырубить лозы и посадить что‑то другое, например фруктовые сады. Они понимали, что, если закон отменят, вывести такие же по качествам сорта получится очень нескоро. При этом продажу виноградного сока никто не запрещал. В теории, если покупателя сурово предупреждали, что не стоит делать из него алкоголь, то со стороны винодела все было законно.

Идея, пришедшая в голову кому‑то из владельцев виноградников, как показало время, была гениальной: они начали продавать wine in bricks — виноградный сок «в кирпичах» или, как это еще можно перевести, «в брикетах». Кирпичик из концентрированного сока можно было растворить в воде и поставить бродить, чтобы получить вино.

Однако не все покупатели знали, как поступать с такими «кирпичиками». Инструкция была замаскирована под предупреждение о нарушении закона: любителям вина предлагали НЕ растворять сок в галлоне воды и не оставлять полученную жидкость на 21 день в прохладном шкафу. По закону Вольстеда, определяющего алкогольные ограничения, 200 галлонов домашнего вина каждый американец мог употребить вполне легально, если не собирался его перевозить. Заботливые производители даже указывали на кирпичах, какой именно вкус получится, если все же по ошибке развести его в воде: херес, рислинг, бордо и другие.

https://weird-vintage.com/post/64680192864/a-sneaky-way-to-get-around-the-prohibition-with-a

«Изобретение винодела из штата Нью-Йорк — твердый блок виноградного концентрата размером с фунт масла, который при добавлении воды превращался в более или менее приемлемый на вкус напиток. К нему прилагалась инструкция: в ней покупателя заботливо предупреждали, что именно это ему делать не следует — иначе он будет пить вино, а это незаконно» — выдержка из книги «This Fabulous Century 1920-1930».

Богатство и плохое вино

В результате те владельцы виноградников, которые оставили виноградники и начали продавать «винные кирпичи», только разбогатели, как известный американский производитель Beringer Vineyards. Спрос на виноград не упал, а тех, кто мог его поставлять, стало меньше: ведь многие виноделы все же предпочли посадить вместо лоз фруктовые сады. Выиграли те, кто рискнул. К 1924 году цена за тонну составляла 375 долларов. Это на 3847% дороже, чем до введения сухого закона, — в 1919 году тонна стоила всего лишь 9,50 долларов. Стоимость земли под виноградники выросла примерно со 100 долларов за акр в 1919 году до 500 долларов за акр годом позже. И многие устремились в долину Напа, чтобы «сыграть на винограде». Так поступил бакалейщик Чезаре Мондави, основатель одной из самых известных американских династий виноделов.

Однако не все было так хорошо, как кажется. Благородные сорта винограда «зинфандель» или «семильон» заменили на лозы «аликанте буше»: он растет в больших объемах, а у его ягод более плотная кожура, что хорошо для транспортировки и производства вина в бóльших количествах. Скоро «аликанте» стало так много, что в газетах появилась реклама виноградного кетчупа и виноградной помадки. И после этого американскому виноделию понадобилось достаточно много времени, чтобы начать снова думать о качестве, а не выживании. А главное, приучить американцев к сложным вкусам.

Как объясняет автор книг об алкоголе Рид Митенбулер на сайте «Серьезные блюда», вина, лучше всего выдерживающие любые запреты, всегда плохие. Он пишет так: «Вкус такого напитка был где‑то между уксусом и тюремным вином, которое делают из томатной пасты и фруктового сока путем ферментации на радиаторе».

Но, тем не менее, кирпичи спасли винную отрасль. Как бы странно это ни звучало.

Подробности по теме

Дьявол — в бокале: как и зачем выбирать бокалы для вина

Дьявол — в бокале: как и зачем выбирать бокалы для вина

Американские бизнесмены заинтересовались условиями для инвесторов в Нижегородской области

16 октября 2004 года, 08:50

Нижний Новгород. РИА «Кремль». 12 октября. (корр. Т. Юхманова) — Презентация Нижегородской области в Американской Торгово-промышленной палате в России прошла сегодня в гостинице «Националь» в Москве, передает корреспондент газеты «Нижегородская правда» Юлия Полякова.

С американской стороны присутствовали представители деловых кругов и посольства. Нижегородскую область представляли губернатор Нижегородской области Геннадий Ходырев, министр экономики и развития предпринимательства Галина Кузьмина, первый вице-президент, исполнительный директор Торгово-промышленной палаты Нижегородской области Дмитрий Краснов.

Галина Кузьмина сделала подробный доклад по всем отраслям Нижегородской области. В частности, она сказала, что за первое полугодие 2004 года товарооборот между предприятиями США и Нижегородской области составил $ 14,9 млн.

Нижегородская область поставляет в США черные и цветные металлы, продукты машиностроения, нефтехимические продукты, одежду и обувь. Из США в Нижегородскую область импортируют продукцию машиностроительного, нефтехимического, а также топливно-энергетического комплексов, черные и цветные металлы.

Основные предприятия, экспортирующие продукцию в США — Выксунский металлургический завод (ВМЗ), Кулебакский металлургический завод (КМЗ), ОКБМ им. Африкантова, предприятие «Синтез». Покупают продукцию американского производства предприятия Нижегородской области ВМЗ, ГАЗ, предприятия «Нормаль» и другие.

Г. Кузьмина отметила, что есть ряд проектов сотрудничества в области автомобилестроения, судостроения, авиастроения, машиностроения. Однако пока это только на уровне планов, — подписанных проектов нет. Но сотрудничество развивается, отметила министр. В 2003 году Минатом США вложил $ 4 млн. в конверсируемые программы на нижегородских предприятиях. Есть ряд других совместных проектов.

С американской стороны выступил президент американской Торговой палаты в России г-н Эндрю Сонерс. Как сообщила Ю. Полякова, г-н Сонерс остался доволен услышанным и увиденным.

На презентации была достигнута договоренность развивать контакты в области гостиничного бизнеса и туризма.

Американцы интересовались возможностями Нижегородского аэропорта, возможными льготами для инвесторов в Нижегородской области, а также тем, какую помощь оказывает региональное правительство инвесторам.

В ответ Г. Кузьмина заверила американцев, что помощь оказывается очень большая и привела конкретные примеры.

В заключение встречи губернатор Г. Ходырев пригласил деловых людей США посетить Нижегородскую область. Г-н Сонерс принял приглашение с удовольствием.

Как американские бизнесмены разрушают американский бизнес и экономику США

В течение почти 50 лет Gallup задавал американцам вопрос, является ли «большое правительство», «большой бизнес» или «большой труд» самой большой угрозой для Соединенных Штатов в будущее. И никогда еще большинство из нас не относились к политикам и федеральным бюрократам с таким цинизмом: 72 процента опрошенных американцев выбирают большое правительство, 21 процент — крупный бизнес и 5 процентов — большой труд. Мы гораздо больше беспокоимся о том, что Вашингтон облажается с Америкой, чем о том, что Apple, Exxon Mobil или Walmart нас уничтожат.

Эти результаты вряд ли удивительны, учитывая опасения по поводу резкого роста федерального долга, резкого роста расходов на социальное обеспечение и медицинскую помощь, растущего штата наблюдения и продолжающегося беспокойства по поводу расширения правительства, связанного с реформой здравоохранения Обамы. Но не давайте бизнесу пройти. Американцы сильно недооценивают ущерб, который наносят экономике США костюмы высшего руководства и их краткосрочное мышление.

Недостающим звеном в анемичном пятилетнем восстановлении были инвестиции в бизнес.И сам большой бизнес заслуживает большой вины за это. Вместо того, чтобы использовать рекордную прибыль для покупки нового оборудования или строительства заводов — и стимулирования экономики — корпоративная Америка сидит почти на 2 триллиона долларов наличными. Корпоративные балансы заполнены.

Когда руководители вкладывают деньги в дело, почти всегда это делается для того, чтобы помочь акционерам посредством более высоких дивидендов и обратного выкупа акций, которые повышают цены на акции. Совсем недавно компании использовали часть этих средств для хитрого финансового метода, известного как «инверсия», покупая иностранного конкурента, чтобы воспользоваться более низкими международными налоговыми ставками.По словам экономиста Эндрю Смитерса, никогда еще компании не тратили на капитальные вложения такую ​​ничтожную долю получаемых ими денежных средств.

Еще хуже, утверждает Клейтон Кристенсен из Гарварда в недавней статье, большая часть этих инвестиций направляется на создание существующих продуктов или предоставление существующих услуг более эффективно — часто с меньшим количеством работников — вместо того, чтобы создавать новые продукты или услуги, которые создают новые, высокооплачиваемые. рабочие места. Эта чума не склонной к риску «краткосрочности», как пишет лауреат Нобелевской премии по экономике Эдмунд Фелпс в книге «Массовое процветание », сокращает общий «предложение инноваций» в США. S. экономики, что приводит к замедлению роста и созданию рабочих мест.

На первый взгляд, конечно, все это поведение не имеет особого смысла. Почему умные бизнесмены действуют так близоруко? С полной казной и легкими займами благодаря низким процентным ставкам, почему бы компании не потратить большие деньги на расширение сегодня или инвестировать в долгосрочные проекты с большой потенциальной отдачей завтра?

Во-первых, заработная плата руководителей стала больше зависеть от бонусов, часто привязанных к курсу акций компании, а не от заработной платы.В то же время, начиная с 2000 года, срок пребывания в должности генерального директора сократился. Таким образом, у боссов есть большой стимул использовать краткосрочные стратегии, такие как обратный выкуп, которые поддерживают высокую цену акций и избегают таких, как, скажем, новая дорогостоящая исследовательская инициатива, которая может затруднить достижение этих важнейших целей квартальной прибыли. В результате, как пишет Смитерс в книге «Дорога к восстановлению» , «руководство готово принять возможный долгосрочный ущерб от снижения инвестиций и возможной потери доли рынка. Это следующая проблема генерального директора.

Во-вторых, руководители медленно приспосабливаются к миру, в котором капитал и наличные деньги в избытке. Кристенсен объясняет, что им больше не нужно беспокоиться о том, чтобы выжать каждый кусочек дохода и прибыли из каждого вложенного доллара. ASAP Но это стратегия, которой их учили в бизнес-школе несколько десятилетий назад, так что они продолжают ее использовать

В-третьих, инвесторы, даже те, кто предположительно занимается ею в долгосрочной перспективе, например, пенсионные фонды, не выполняют свою работу. Они не подталкивают руководство поднять голову и посмотреть на горизонт.Вместо этого акционеры угрожают избавиться от акций компании, если они не уложатся в эти цели по прибыли, что Фелпс сравнивает с выплатой выкупа похитителям.

Борьба с краткосрочностью может быть долгосрочным проектом. Заработная плата руководителей должна быть более тесно связана с тем, что хорошо для экономики в целом, например, с увеличением инвестиций. Некоторые исследования предлагают ограничить или отменить «золотой парашют» для уходящих генеральных директоров. Учебные программы бизнес-школ должны измениться. И Фелпс говорит, что управляющим фондами нельзя позволять угрожать должностным лицам компании финансовым ущербом, если они не достигнут цели по заработку.

И, может быть, если бизнес начнет больше думать о долгосрочной перспективе, может быть, и правительство тоже.

Большой бизнес и национальное дело

Крупный американский бизнес и его руководители сталкиваются с общественными требованиями о новых действиях, новой политике и изменении отношения в четырех областях, которые раньше редко считались деловыми обязанностями. Реакция бизнеса на вызов этих требований в значительной степени определит дальнейшее общественное признание американского бизнеса как основного института экономического прогресса и развития.Эти проблемы сосредоточены в следующих областях:

(1) Ожидается, что крупный бизнес будет поддерживать (и, при необходимости, восстанавливать) способность Америки конкурировать на мировом рынке. Центральным здесь является необходимость изменить глубоко укоренившиеся, но устаревшие принципы американской политики в области заработной платы и занятости, при этом руководство рассматривается как лидер в осуществлении этих изменений.

(2) Крупный бизнес все больше воспринимается как политический новатор в дополнение к его более традиционной роли новатора в технологиях и бизнес-практике (напр.г., в системе распределения или в организации). Например, ожидается, что именно бизнес, а не правительство или «экономисты», будет разрабатывать основные концепции и политику для «полусвободных рынков», таких как оборонный бизнес или рынок крупных коммунальных услуг.

(3) Управляемость самого крупного коммерческого предприятия начинает рассматриваться как определенно «зависимая от общественных интересов», а не как «частное дело» отдельной компании, ее менеджеров и ее акционеров.Высшее руководство, уклоняющееся от этой проблемы, может в конечном итоге столкнуться с ограничительным регулированием.

(4) Наконец, общественность все больше ожидает, что руководитель крупного бизнеса разработает кодекс поведения, который примиряет требование, чтобы он был бизнесменом, с требованием, чтобы он был профессионалом. ¹ Например, планы вознаграждения руководителей необходимо пересмотреть в свете ожиданий общественности в отношении этих двух ролей.

Эти четыре основных требования могут показаться бизнесменам новой волной «неприязни к бизнесу».На самом деле они возникают из противоположного отношения: принятия американской общественностью крупного бизнеса как инструмента, наиболее подходящего для большинства экономических задач нашего общества и, параллельно с этим принятия руководителя крупного бизнеса в качестве член руководства страны и «профессиональный менеджер». Менее десяти лет назад назначение президента одной автомобильной компании министром обороны считалось важным заявлением о политических принципах. Когда другой президент автомобильной компании получил эту работу год назад, единственным вопросом было: «Достаточно ли он крупный человек?»

Поскольку отношение общества к бизнесу и бизнесменам в основе своей положительное, ожидания общества в отношении крупного бизнеса и его лидеров резко возрастают. Как следствие, общественное внимание к любому расхождению между фактическим и ожидаемым деловым поведением повышается. Это, а не какой-то внезапный подъем общественной морали, объясняет глубокую и устойчивую общественную обеспокоенность делом General Electric-Westinghouse по установлению цен.

Новые требования, которые я обрисую в этой статье, являются первыми конкретными проявлениями этих ожиданий. Таким образом, они, вероятно, будут тестовыми примерами, оказывающими влияние далеко за пределы их внутренней значимости на общественное отношение и государственную политику в отношении бизнеса и бизнесменов в Соединенных Штатах.

Требования мировой экономики

Требования сегодняшней — и завтрашней — международной конкуренции требуют отказа от концепций трудовых отношений, сформированных вчерашними условиями и во многом освященных традицией. На их место должны быть приняты новые практики и новые идеи, инициированные бизнесом, но принятые руководством, рабочими и общественностью. Если быть точным:

• «Неинфляционные» расчеты по заработной плате, т. е. те, которые увеличивают затраты в час на столько же, сколько производительность в час, больше не могут считаться совместимыми с конкуренцией в экономике с высокой заработной платой.

• Бывшие «устанавливающие образец» отрасли — например, автомобилестроение и сталелитейная промышленность — больше не являются сегодняшней экономикой в ​​качестве определяющих факторов национальной структуры заработной платы.

• Мышление «повышение заработной платы — повышение цен» за столом переговоров больше не является достаточным основанием для расчетов между работниками и администрацией. «Дополнительные выгоды» труда должны все чаще оцениваться в сравнении с прибылью, а не добавляться к затратам.

• Профессиональная мобильность должна быть восстановлена, но при этом должна быть согласована с растущим общественным беспокойством по поводу прав на работу.

То, что Соединенным Штатам, как и меньшим державам, приходится работать над сохранением своей способности конкурировать на мировых рынках, является самым важным новым фактом в нашей экономической ситуации. Сохранение этой способности в условиях растущей конкуренции — и восстановление утраченных позиций — все больше и больше будет считаться задачей крупного бизнеса.

Низких удельных затрат на рабочую силу и высокой производительности самих по себе недостаточно. Но без них страна практически не имеет конкурентоспособности.В недавних переговорах о заработной плате забота о способности отрасли или компании устоять перед иностранной конкуренцией стала главным фактором, почти впервые в американской истории труда. Например, прошлым летом она доминировала на переговорах в автомобильной промышленности. Но лишь немногие менеджеры — и еще меньше руководителей рабочих — осознают, что затраты на рабочую силу — это вопрос не только почасовой оплаты, но еще в большей степени — базовых понятий; и далее они определяются политиками не меньше, чем долларами и центами.

Высокая производительность

Менеджмент, рабочие и общественность сегодня принимают «неинфляционные» расчеты заработной платы как экономически безвредные. Но в конкурентном мире потребитель должен получить долю плодов более высокой производительности — либо за счет более низких цен, либо за счет лучшего качества и обслуживания, либо за счет того и другого.

Необходимо заново открыть старую истину, что «производительность» — не физический, а экономический термин . Производительность определяется не тем, сколько изделий производит человек, а тем, какую экономическую ценность для потребителя представляет предприятие.Особенно это касается внешней торговли. За кромкой воды нет ни «труда», ни «хозяйства»; есть только американские товары американского качества, по американским ценам. Но, как наследие производственной битвы Второй мировой войны, сегодняшние соглашения о заработной плате в США прямо основаны на неправильном, физическом определении производительности.

Структура заработной платы

Еще одна модель, вплетенная в ткань наших трудовых отношений, — это принятие нескольких крупных производственных отраслей в качестве «устанавливающих образец», чьи соглашения о заработной плате определяют структуру затрат для всей экономики.Отрасли массового производства, какими бы подходящими они ни были для вчерашней экономики, сегодня являются неправильными образцами. Крупные сферы услуг — обучение, строительство, государственная служба или канцелярская работа — могли бы обеспечить сегодня лучшую основу для национальной модели заработной платы. В сфере услуг в настоящее время занято наибольшее количество людей в составе рабочей силы, и на нее приходится наибольшая доля потребительского доллара.

В конкурентном мире потребности экономики будут определять модель расчета заработной платы, а не наоборот.Американцы проповедовали это Европе в годы действия плана Маршалла. Теперь нам самим предстоит усвоить тот же урок. Хотя национальная экономика по-прежнему работает, приспосабливаясь к расчетам заработной платы, теперь расчеты заработной платы должны быть приспособлены к контексту расширенной — «мировой» — экономики.

Переговоры о заработной плате

Сегодня конфликт в переговорах о заработной плате рассматривается как конфликт между «заработной платой» и «прибылью», причем руководство выступает в роли поборника прибыли. Менеджмент в конкурентном мире должен рассматриваться, по крайней мере общественностью, как защитник конкурентоспособности компании и страны и, что не менее важно, как защитник клиента.Это может потребовать забоя одной из священных коров руководства: ценообразование не является проблемой за столом переговоров. Во всяком случае, это в значительной степени заблуждение; Ценовая политика всегда лежит в основе трудовых отношений, и в трудовом договоре часто подразумевается «сделка о заработной плате и цене». Но только в том случае, если руководство думает и действует как защитник интересов потребителей, общественность и рабочие в равной степени примут конкурентное положение и конкурентное ценообразование в качестве главенствующих соображений в политике в области труда.

Способность нашей национальной экономики, а также отдельных фирм расти и конкурировать внутри страны или за рубежом зависит от точки безубыточности в такой же степени, как и от абсолютных затрат.Чем выше точка безубыточности, тем меньше гибкость. Даже при высоких средних затратах компания, отрасль или экономика могут быть конкурентоспособными до тех пор, пока их точка безубыточности достаточно низка, чтобы больший объем создавал высокие приросты прибыли. Промышленность по добыче каменного угля, преобразованная Джоном Л. Льюисом, является одним из примеров; большая часть швейцарской промышленности — другая.

В тех американских компаниях, которые я изучал, дополнительные льготы повышают точку безубыточности на 10–15 процентных пунктов выше, чем она была бы в противном случае.Хорошо известно, что «бахрома» росла гораздо быстрее, чем ставки заработной платы. В настоящее время они составляют примерно одну шестую часть общего фонда заработной платы. Более того, в отличие от ситуации во многих странах, дополнительные льготы в Соединенных Штатах предоставляются вдобавок к высокой заработной плате, а не вместо нее.

Дополнительные льготы не будут и не должны сокращаться. На самом деле, будет сильное — и публично одобренное — давление с целью увеличения льгот. Однако выгоды должны быть отделены от затрат, если мы хотим оставаться конкурентоспособными на международном уровне.Мы можем поддерживать предусмотренный договором уровень вознаграждений, но нам не нужно сохранять фиксированные ежегодные страховые взносы независимо от доходов компании. Пособия, которые представляют собой прибавки к заработной плате, как это имеет место в этой стране, должны, по существу, относиться на счет прибыли, а средства на неурожайные годы складываться из прибыли в хорошие годы. Контракт с American Motors в августе прошлого года был нацелен на такой подход, по крайней мере, для будущих выгод. Но многие нынешние договорные льготы (например, выходное пособие, медицинское страхование, пенсии) могут быть помещены в рамки, финансируемые за счет прибыли, без отказа от обязательств по фиксированным минимальным выплатам работнику.

Воздействие такого изменения в финансировании дополнительных доходов на точки безубыточности может быть достаточно сильным, чтобы три из каждых пяти лет с убытками превращались в годы с прибылью. Это должно дать акционеру большую стабильность как в хорошие, так и в плохие годы, а работнику — встроенный эскалатор для получения дополнительных льгот на протяжении многих лет или продления страхового покрытия на более длительные периоды безработицы или болезни.

Профессиональная мобильность

В отличие от трех предыдущих направлений, старых и привычных для бизнесменов, профессиональная мобильность является новым фактором.Однако, возможно, это даже важнее. Его ограничения могут быть более опасными для нашей конкурентоспособности и нашей способности к росту, чем высокая видимая стоимость рабочей силы. Кроме того, как показала забастовка сталелитейщиков 1959 года, это гораздо более чувствительная область. Пока переговоры по сталелитейным производствам были сосредоточены на заработной плате, мужчины — так же, как и общественность — принимали позицию отрасли. Как только проблема «рабочих правил» ввела определения работы и ограничения работы в ситуацию переговоров, рабочие твердо ушли и остались.

Технологические и экономические изменения ускорились настолько, что требуют большей мобильности, чем мы когда-либо знали. Изменения, на которые раньше уходили поколения, теперь происходят за несколько лет, если не за несколько месяцев. Целые поделки могут быть уничтожены чуть ли не за одну ночь.

Еще во время Корейской войны индустрия массового производства нуждалась в дополнительной неквалифицированной помощи; сегодня отрасли массового производства конкурируют друг с другом за инженеров, программистов и исследователей рынка.В течение 18 месяцев или около того мы перешли от крупномасштабного производства самолетов, требующего массы полуквалифицированных сборщиков, к производству ракет, требующему столь же большого количества механиков и техников. В результате вчерашний «самый разыскиваемый человек», полуквалифицированный рабочий, сегодня стал «безработным». Всего 10 лет назад в американском бизнесе знание языков мало пригодилось; сегодня идет лихорадочный поиск опытных людей, владеющих испанским, немецким или французским языком в достаточной степени, чтобы управлять зарубежными филиалами американских компаний.

Другой пример предоставлен авиакомпаниями. У DC-3 не было бортинженеров — двигатели были слишком простыми. И струя опять никому не нужна. Но для четырехмоторного винтового самолета нужны бортинженеры. Он создал «ремесло», которое поднималось и опускалось в течение 15 лет.

Можно ожидать, что в ближайшие годы произойдут еще многие подобные изменения. Например, в течение 10–15 лет мы можем перейти к воспроизведению без чернил — с помощью тепла, света, химической реакции или электронного луча (все это сегодня используется в офисе).Какие бы навыки ни потребовались для этих новых процессов, они будут новыми, а не традиционными навыками оператора линотипа или литографа.

Даже без ограничений профессиональной мобильности такие быстрые изменения вызывают серьезные проблемы и требуют радикальных новых идей и практик. Неподготовленному, необразованному рабочему, выполняющему неквалифицированную работу, все чаще придется обучаться и получать образование во время выполнения неквалифицированной работы, чтобы он не стал угрозой для себя и экономики. Тем не менее, через несколько лет экстремальный специалист — бортинженер, например, или, возможно, даже некоторые из востребованных сегодня компьютерных логиков — могут оказаться столь же неподвижными и столь же уязвимыми.Чем больше мы ищем защиты от ветров перемен в ограничениях на профессиональную мобильность, тем больше будет окончательное смещение. В то же время ограничения вызывают неэффективность и непроизводительность, заставляя работать по-старому, и безработицу, лишая тех работников, чьи прежние рабочие места исчезли, доступа к новым рабочим местам.

Однако ограничения на гибкость, мобильность и навыки выросли, как и у Топси, в последние годы. Накануне Второй мировой войны в этой стране таких ограничений было меньше всего.Сегодня мы можем стать мировыми лидерами в обеспечении «гарантии занятости»: праве на выслугу лет, юрисдикциях по навыкам, правилах для полных экипажей; выходное пособие и так далее. Но в то же время мы очень далеко ушли в сторону более жесткой специализации и неподвижности на технических и управленческих должностях.

Это не только результат давления профсоюзов. Скорее, оно проистекает из двух крупных структурных изменений в американском обществе: (1) вхождение рабочего в «средний класс» и (2) распространения собственности на акции. «Средний класс» всегда требовал какой-то имущественной базы. А «право на работу» может быть в современном обществе наиболее близким приближением к традиционному определению собственности как исключительного доступа к производственным ресурсам. В обществе, в котором владение акциями все чаще становится «инвестицией» — в значительной степени осуществляемой через институциональных попечителей, таких как пенсионные фонды, которые являются «держателями», а не «собственниками», — права на работу могут быть единственными оставшимися индивидуальными правами, которые обеспечивают подлинный социальный контроль. .Это, безусловно, лежит в основе сильного общественного одобрения таких ограничений.

Но подлинная и необходимая социальная функция, которую могут выполнять ограничительные правила, ничуть не уменьшает их экономического воздействия на производительность, конкурентоспособность и рост. Это означает только то, что задача бизнеса заключается в согласовании посредством новых идей и политики двух пока еще противоречащих друг другу требований. Например:

• Руководители авиакомпаний наверняка знали, когда десять лет назад заказывали первый реактивный самолет, что бортинженер станет излишним.Трудно поверить, что проблема наделения 3000 бортинженеров своего рода старшинством в профсоюзе пилотов, насчитывающем 15000 человек, не могла бы быть решена, если бы мы взялись за нее десять лет назад.

• Даже воздействие автоматизации на совершенно неквалифицированного рабочего на сборочной линии можно было бы смягчить, если бы бизнес задумался об обучении и размещении людей в то время, когда он начинал проектирование нового оборудования.

Не пора ли уже сегодня начать думать и планировать в полиграфической промышленности или в жилищном строительстве, чтобы назвать только две области надвигающихся изменений?

Роскошь сохранения традиционных моделей мышления и действий платит опасно высокую цену.Если руководство — и особенно руководство крупного бизнеса — не возьмет на себя эти задачи, правительство по умолчанию возьмет на себя эту работу. Мы действительно можем быть ближе к государственному контролю сейчас, чем когда-либо со времен Второй мировой войны, о чем свидетельствует успешный запрет президента Кеннеди на более высокие цены на сталь в октябре прошлого года. А государственный контроль неизбежно будет означать контроль над заработной платой, ценами, прибылью и практикой занятости.

Инновации в политике

Уклонение от нового и расширенного государственного контроля будет зависеть от собственной эффективности бизнес-сообщества в (1) формулировании политики в тех областях, где существующие основные правила расплывчаты или неадекватны, и (2) активного саморегулирования, когда бизнесу необходимо поддерживать собственный дом в порядке. .Например:

• Бизнес США не имеет политики, но нуждается в ней для роста и регулирования «полусвободных рынков», таких как оборона, крупномасштабные общественные работы и коммунальные услуги. Эти рынки уникальны тем, что экономическая власть в значительной степени сосредоточена в руках покупателей, а спрос нечувствителен к цене. Отсутствие такой политики было корнем антимонопольного дела General Electric и Westinghouse.

• В других областях деловой активности и воздействия есть не менее важные потребности в политических инновациях со стороны бизнеса.Фармацевтическая промышленность, международная нефтяная концессия и проблемы городских агломераций являются соответствующими примерами.

• Роль и функции некоторых регулирующих органов должны быть изменены, чтобы соответствовать меняющейся структуре нашей экономики. Основные правила регулирования должны функционировать как для руководства бизнесом, так и для защиты общественности.

Наказание для бизнеса за игнорирование этих вызовов будет суровым: политика должна будет навязываться бизнес-сообществу извне, если она не разработана внутри.

Рынок «Полусвободный»

Через пять месяцев после того, как руководители GE и Westinghouse были осуждены за сговор с целью поддержания высоких цен и распределения заказов между всеми производителями, Антимонопольный отдел Министерства юстиции представил свое собственное представление о том, как должна вести себя отрасль. Он потребовал издать указ о согласии, согласно которому крупные компании должны были обещать не устанавливать «необоснованно низкие» цены и тем самым вытеснять с рынка более мелких производителей. «Это, — могли бы возразить подсудимые, — как раз то, за что нас только что посадили в тюрьму.

Те осужденные руководители, которые сознательно нарушили закон, не могут быть оправданы. Но факт остается фактом: структура спроса в аппаратной сфере навязывает рынку модель, несовместимую ни со «свободной конкуренцией», ни с «монополией». Более того, это довольно распространенная схема. Примерно четверть американского промышленного рынка похожа по структуре, особенно оборонная промышленность.

Однако для такого рынка нет названия («полусвободный» тоже не подходит).Для этого нет государственной политики. Не существует даже значительной экономической или юридической теории, чтобы объяснить это. На этом рынке правила устанавливает не производитель (как в теориях монополии и монополистической конкуренции); это заказчик. В то время как покупательский рынок, описанный в типичных теориях конкуренции, в основном атомистичен и свободен от концентрации покупательной способности, полусвободный рынок состоит из небольшого и конечного числа могущественных покупателей. И, наконец, спрос не сразу реагирует на изменение цены; с точки зрения экономистов, она в значительной степени «неэластична».Для иллюстрации:

• Есть только один оборонный заказчик — он устанавливает правила. Пентагон обычно не заказывает больше ракет, потому что цена снижается на 10%, и не переключается обратно на самолеты, когда цены на ракеты растут. Зависимость только от одного поставщика в любой важной области оборонных технологий сделала бы страну слишком уязвимой. Как только восточная компания (скажем, RCA) осваивает новую работу, Вооруженные силы пытаются заключить контракт на новую технологию с кем-то еще на Западе (скажем, с Hughes Electronics).Но оборонный потенциал страны также зависит от постоянной командной работы опытных исследователей, что, в свою очередь, требует от бизнеса достаточной стабильности, чтобы быть уверенным в преемственности. Для удовлетворения потребностей национальной обороны основные производители так или иначе должны играть в «иини, мини, мини, мо».

• Электроэнергетические компании, хотя и намного многочисленнее, навязывают почти такое же поведение своим поставщикам оборудования. Они тоже не реагируют на изменение цен. Они не соревнуются между собой — и «цена», которая действительно имеет для них значение, — это цена за деньги, т.е.д., процентная ставка. Действительно, резкое снижение цен на оборудование поставит под угрозу их тарифную базу, а вместе с ней и их доходность. Они не могут зависеть от какого-то одного источника, а должны стараться поддерживать жизнь нескольких. Но никакое коммунальное предприятие не заказывает большую паровую турбину, если не уверено, что первоначальный производитель будет примерно через 20 лет поставить новые лопатки. Это опять же означает, что поставщиков немного — и в основном крупных.

Если «свободная конкуренция» на полусвободном рынке столь же «монополистична», как и настоящая монополия (как пришел к выводу Антимонопольный отдел в предложенном указе о согласии), отсюда следует, что контроль посредством традиционного регулирующего органа не будет работать.Национальный экономический прогресс — а в случае с оборонной промышленностью и национальная безопасность — зависит от сохранения стимула к технологическим инновациям, а также от сохранения конкурентного доступа для новичков. Нынешняя политика — частично административная, частично регулирующая, частично карательная — не работает. Немногие люди, занимающиеся оборонными исследованиями и производством, будь то в вооруженных силах или в промышленности, проявляют большой энтузиазм по поводу существующих правил. Что должно занять их место, неясно и спорно. Но все согласны с тем, что ни фиксированная цена, ни «затраты плюс», ни конкурентные торги, ни перезаключаемые контракты с одним источником не являются ответом.Нынешнее нормотворчество на гражданских полусвободных рынках непоследовательно и оппортунистично. Использовать антимонопольный иск в качестве инструмента постоянного регулирования на этих рынках — все равно, что использовать гильотину для удаления бородавок.

Единственный вывод из нашей нынешней практики исключительно циничен. То, что, по-видимому, одобряется государственной политикой на наших полусвободных рынках сегодня, заключается в том, чтобы бизнес функционировал по сути как картель в течение десяти лет, а затем в одиннадцатый год группа произвольных руководителей отправлялась в тюрьму.Может быть, это и удовлетворяет общественный интерес, хотя я в этом сомневаюсь. Конечно, крупный бизнес и его руководители не могут так жить. Им нужны основные правила —

• Которые одновременно реалистичны и справедливы.

• Которые открывают доступ к отрасли и поощряют инновации, позволяя в полной мере использовать установленные источники исследований и потенциал.

• Которые дают покупателю преимущество в виде более высокой производительности и более низких затрат, но при этом допускают долгосрочные инвестиции с высокими фиксированными издержками, которые обычно требуются для производства на полусвободном рынке.

Многие люди в этих отраслях давно согласились, что только бизнес может разработать правильную политику для таких рынков. Но там они остановились. Например, несмотря на то, что после 20 лет переговоров об обороне, базовая стоимость является довольно хорошо нанесенной на карту областью, для решения любой из этих головоломок по-прежнему требуется мудрость Соломона:

В отрасли широко распространено мнение, что «ценообразование ниже себестоимости» будет «необоснованным ценообразованием», по словам Антимонопольного отдела. Но что такое «стоимость»? Каждой части, например, или целой большой системы, такой как электростанция? Оправдывает ли ожидаемая прибыль от будущих продаж запасных частей общепринятую европейскую практику ценообразования ниже себестоимости первоначального заказа? Должна ли амортизация всегда включаться в себестоимость? Является ли заказ оцененным «ниже себестоимости», если он приводит к меньшим убыткам, чем альтернатива простаивающей мощности?

Основными причинами, по которым бизнес уклонялся от решения этой задачи, в основном были опасения быть «спорными» и надежды на то, что неприятные вопросы исчезнут, если их никто не заметит. Здесь дело «Дженерал Электрик-Вестингауз» должно было преподать урок американскому бизнесу. Рано или поздно — обычно раньше — тайна раскроется. Уклонение от работы по внедрению политических инноваций создает «скандал» гораздо более разрушительный, чем любые «споры». Это, как правило, приводит к навязываемой правительством политике, гораздо менее отвечающей нуждам экономики, гораздо менее благоприятной для бизнеса, чем самое плохое решение, которое разумное деловое мышление могло предложить несколькими годами ранее.

Прочие отрасли, обратите внимание на

Полусвободный рынок — не единственный случай, когда требуются политические инновации.Другие области нашей экономики демонстрируют опасность проволочек в политике. Проиллюстрировать:

• Фармацевтическая промышленность в настоящее время подвергается резкой критике за то, что она не могла думать наперед. Успешно разрабатывая множество новых лекарств (антибиотики, стероиды, транквилизаторы и т. д.), отрасль не смирилась с тем, что эти разработки изменили ее природу и экономику, ее роль в здравоохранении и затратах на здравоохранение, а также ее взаимосвязь. врачу и его способности заниматься медициной.

• Сегодняшняя всемирная атака на иностранные нефтяные концессии — еще один пример. Концессия подвергается нападкам, потому что она слишком преуспела: концессия приносит деньги бедной стране; это позволяет местным сотрудникам приобретать навыки и хорошие рабочие привычки; это дает демонстрацию эффективного управления. Все эти факторы, как правило, делают концессию устаревшей в долгосрочной перспективе. Такие изначально хорошие черты, как его патерналистская забота о людях, становятся надоедливыми; такие неотъемлемые характеристики, как обязательно тесные связи иностранца с небольшой правящей группой отсталой страны или его квазигосударственная власть, становятся раздражающими, поскольку успех концессии меняет экономику и общество.Безусловно, найти правильного преемника концессии было бы трудно, а в наш век национализма и очень рискованно. Но неспособность нефтяных компаний смириться с последствиями успеха в «богатые» годы практически привела к потрясениям, как только доходы от нефти и гонорары перестали стремительно расти.

• Появляются и другие области, представляющие непосредственный интерес для американского бизнеса. Одной из областей, где существует острая потребность в политических инновациях, является бурно развивающийся мегаполис. Что бы ни было сделано для наведения порядка в столичном хаосе — объединение налоговых ресурсов между опорными городами и пригородами, централизованное планирование регионального землепользования или использование других подходов — бизнес пострадает больше, чем кто-либо другой.Только по этой причине бизнес должен идти впереди.

Регулирующее агентство

Существует такая же потребность в политических инновациях со стороны американского бизнеса, чтобы разрешить кризис этого специфически американского изобретения, регулирующего агентства. Он по-прежнему достаточно хорошо работает в своих первоначальных сферах: устанавливает минимальные стандарты для конкурентоспособных отраслей, таких как страхование; и регулирование «естественных монополий», таких как энергетическая компания с ее эксклюзивным географическим правом, и это два примера.

Но некоторые агентства не только регулируют; они присуждают монополии: телеканал, полосу отвода трубопровода, воздушную трассу. Другие пытаются регулировать там, где прежняя «естественная монополия» стала конкурентной, например, общественный транспорт. Регулирующее агентство в том виде, в каком мы его теперь знаем, кажется, не в состоянии адекватно выполнять ни ту, ни другую работу. Если сегодняшний бизнесмен серьезно не подумает об адаптации существующей структуры регулирования к изменяющимся временам и в то же время не предоставит механизм эффективного саморегулирования, его преемник завтра может иметь меньше свободы действий.Американский бизнес очень заинтересован в нормах функционирования; альтернатива — национализация.

Требовать политических инноваций от крупного бизнеса и его руководителей — значит многого требовать. Но задача хоть и трудная, но не новая. В активе американского бизнеса есть несколько замечательных политических инноваций. Существует интегрированная международная нефтяная компания, созданная в 1920-х годах и до сих пор являющаяся лучшим способом сбалансировать интересы производителей и потребителей, сохранение и потребности энергоемкого мира, области избытка топлива и его нехватки.

Американский бизнес не изобретал регулирующее агентство. Но одна крупная компания — Bell System — и один руководитель крупного бизнеса — Теодор Вейл из Bell — решив 50 лет назад работать с регулированием, если не приветствуя его, заставили регулирующее агентство (в рамках его первоначальных сфер деятельности, по крайней мере, ) эффективная и специфически американская альтернатива национализации. Инновации в политике бизнеса, а не случайность или национальный темперамент, объясняют, почему Соединенные Штаты и Канада являются единственными промышленно развитыми странами, которые сохранили свои основные услуги связи в частной собственности и под частным управлением.И, возможно, также имеет значение то, что рост и прибыль всегда следовали всякий раз, когда американский бизнес в прошлом сталкивался с трудной задачей политических инноваций.

Величие: ограничения и потребности

Принятие общественностью крупного бизнеса в качестве центрального экономического органа нашего общества влечет за собой большее общественное сомнение в эффективности бизнеса и внутреннем порядке. Вдумчивые руководители крупных и сложных бизнес-предприятий уже давно обсуждают многие из этих вопросов между собой, но можно ожидать, что общественный контроль усилится и станет более критическим.После дела GE-Westinghouse вопрос «Кто присматривает за магазином?» неизменно поднимался вопрос как внутри, так и за пределами бизнеса.

Но есть и другие не менее важные вопросы на будущее: Существуют ли пределы управляемости по размеру и сложности? Какие существуют гарантии преемственности эффективного и компетентного высшего руководства? И перед кем подотчетно высшее руководство крупного бизнеса?

Организация

Как могли способные, трудолюбивые и опытные руководители, обслуживаемые большим штатом сотрудников, в течение многих лет верить (как, по их утверждениям, в GE и Westinghouse), что основные подразделения внутри их компаний ведут агрессивную конкуренцию, в то время как на самом деле они управляют крутой картель? Антимонопольный отдел потратил четыре года и бесчисленное количество человеко-часов, чтобы опровергнуть это утверждение, но пока безуспешно. Но люди, знакомые с крупными организациями — руководители, администраторы, консультанты — всегда знали, что информирование высшего руководства — самая неуловимая административная проблема большой организации (и не только коммерческого предприятия). Чтобы быть пригодной для использования наверху, информация должна быть настолько формализована и абстрагирована, чтобы потерять существенное значение. Он сообщает — он может только сообщать — об исключениях из того, что ожидается; действительно неожиданное не подходит.

Почти каждую неделю другая крупная компания сообщает о «реорганизации» или «перестановке» высшего руководства, что едва ли свидетельствует о всеобщем удовлетворении нашими нынешними подходами.(То, что советская промышленность тоже страдает от хронического «реорганизита», не утешает.) В частности, крах GE-Westinghouse подтверждает догадку многих опытных руководителей: формальные методы получения информации, такие как отчеты, аудиты, исследования и бизнес-обзоры, недостаточно. Они должны дополняться систематическими, хотя и неформальными, личными контактами. Высшее руководство должно получить «чувство» так же, как и «факты».

Насколько велик большой?

Независимо от качества, организации и методов высшего руководства, многие вдумчивые руководители считают, что существуют пределы как размера, так и разнообразия управляемости.С разнообразием, по мнению этих мужчин, легко переборщить. Гигантский мировой нефтяной бизнес кажется более управляемым, чем некоторые гораздо более мелкие «диверсифицированные» компании, которые собирают разнородную стайку малых и средних предприятий под одной крышей высшего руководства. И даже у нефтяных компаний, похоже, возникают проблемы с управлением, когда они диверсифицируются в нефтехимию.

На самом деле таких ограничений может быть два. Таким образом:

1. Может существовать оптимум размера или разнообразия, выход за пределы которого не приводит к пропорциональному повышению производительности в целом. Например, может ли 100-долларовая инвестиция в компанию, которая объединяет сеть цветочных магазинов с оборонным исследовательским бизнесом, принести более двух 50-долларовых инвестиций в каждую из них?

2. Может существовать максимальный размер или разнообразие, расширение которого, вероятно, приведет к уменьшению результатов целого ниже тех, которые части сами по себе могли бы агрегировать. Удвоение масштабов Министерства обороны удвоит или уменьшит вдвое эффективность министра и Объединенного комитета начальников штабов?

Является ли чистым совпадением, что три отдельные компании, унаследовавшие Германскую химическую империю И.G. Farben кажутся более предприимчивыми, и, in toto, , кажется, преуспевают лучше, чем их гигантский родитель с его неприступным патентным положением и поддержкой тоталитарного правительства? Разве индустриальная мощь Японии никак не связана с разделением сверхкрупной и сверхдиверсифицированной дзайбацу довоенных дней?

Где может быть оптимальная точка — это действительно «частный» вопрос, хотя и очень важный для руководства компании и ее акционеров. Но превышение максимума в любом из наших крупных предприятий подрывает экономический потенциал страны.

Многие люди, которые во всем остальном явно «за бизнес», даже утверждают, что бизнес лучше разделить, когда он становится настолько большим, что «то, что хорошо для компании, хорошо для страны». Они сказали бы, что это слишком много для свободы экономических действий компании; и, далее, благосостояние страны не должно так сильно зависеть от судьбы одного частного предприятия и от решений одной группы руководителей.

По мере того, как время разрушает общественную память о деле GE-Westinghouse, общественность может также забыть свою озабоченность по поводу пределов управляемости, на которые указывало это дело.Но руководители крупного бизнеса лучше его помнят и делают домашнюю работу по этому поводу. Они могут даже серьезно заняться тем, о чем до сих пор говорили только в нерабочее время: изучением того, как отлучать от груди детей, которые вырастают достаточно большими, чтобы стоять на собственных управленческих ногах. Как бы сам размер предприятия ни льстил управленческому эго, добровольное выделение дочерних компаний, в работу которых высшее руководство корпорации не может внести существенного вклада, может быть желательным. Добровольные ограничения на размер могут оказаться более приемлемыми, чем принудительное изъятие активов позже.

Преемственность и подотчетность

Преемственность в высшем руководстве, хотя сейчас она гораздо менее привлекательна для общественности, на самом деле может быть более серьезной долгосрочной проблемой управляемости крупного бизнеса. Практически каждый в современном обществе прямо заинтересован в преемственности компетентного топ-менеджмента в большом бизнесе: как сотрудник или акционер; как гражданин растительного сообщества; как поставщик или даже потребитель. Однако у крупного бизнеса, в отличие от большинства других крупных институтов американского общества, отсутствует четкая, систематическая и рациональная процедура выбора преемников сегодняшним лидерам.

Никакая процедура не может гарантировать правильного преемника, и ни одно учреждение еще не открыло формулу его поиска. Но организованный, объективный и терпеливый поиск, по крайней мере, сделал бы менее вероятным преемственность старшего клерка сильного человека, его человека, говорящего «да», или слабой копии под копирку. Это по-прежнему будет напоминать жалобу, недавно высказанную на собрании менеджеров одним из президентов крупной компании и услышанную во многих других фирмах: «Мы тратим больше заботы, времени и размышлений на выбор начальника сборочного конвейера, чем на подбор следующего. президент.

General Motors разработала тщательную процедуру выбора нынешнего исполнительного директора. Специально назначенный комитет «внешних» членов правления в течение двух лет работал над спецификацией работы. Традиции GM требовали человека с опытом работы. Но его изучение убедило комитет в том, что нужен финансовый и политический деятель. В конце концов совет принял Фредерика Г. Доннера, генерального директора, который никогда не работал в действующем бизнесе GM.

Однако для этого в совете директоров нужны люди, на которых равняется даже могущественное высшее руководство, — люди, абсолютно независимые от руководства; мужчины, не ожидающие ни бизнеса, ни прироста капитала, но искренне заинтересованные в благополучии компании; люди с властью, положением и смелостью своих убеждений; люди, которые преданно поддерживают силу и независимость главы исполнительной власти, но не боятся противостоять деспоту.Эти люди должны иметь время, чтобы хорошо выполнять свою работу, не вмешиваясь в работу менеджеров.

Но сколько же крупных компаний сегодня имеют хотя бы одного такого человека в совете директоров? И наблюдается тенденция к ослаблению советов директоров с неуклонно рассредоточенным владением акциями и параллельным снижением силы настоящих «собственников» перед лицом растущего пакета акций «попечителей», таких как пенсионные фонды или инвестиционные фонды. Однако именно эти тенденции делают еще более целесообразным привлечение в советы директоров независимых, уважаемых людей.

Быть по-настоящему подотчетным — это потребность высшего руководства. Отцы-основатели, написавшие нашу Конституцию, отвергли пожизненное пребывание на посту президента, поскольку оно наверняка ослабит власть и эффективность действующего президента. Любое управление бизнесом может столкнуться с плохой погодой; именно тогда ему нужна поддержка со стороны уважаемых, независимых, внешних членов правления. Даже самый наглый «рейдер» не начинает битву за прокси, если руководство пользуется такой поддержкой.

Прежде всего, общественное мнение в этой стране вряд ли примет в большом бизнесе то, что оно отвергает в политическом контексте: самовоспроизводящуюся, неконтролируемую олигархию.Если крупный бизнес сам не создаст действительно независимый и эффективный орган наблюдения и контроля, он может оказаться обремененным политически назначенными «государственными директорами» с правом вето. Крупное предприятие без эффективной подотчетности высшего руководства не может полностью управляться. А руководители центрального экономического института общества — крупного бизнеса — должны и будут делать его управляемым и управляемым.

Двойная роль руководителя

Когда руководитель «бизнесмен», а когда «профессионал»? В частности, что из этих двух должно определять его материальное вознаграждение? Нужны ли опционы или участие в акциях профессиональным менеджерам? Следует ли разрешать руководителям фирмы иметь интересы в компаниях-поставщиках или компаниях-заказчиках?

Сомнительная правомерность участия в компаниях, связанных с бизнесом, привлекла внимание общественности после свержения президента Chrysler в прошлом году.Хотя этот инцидент касался скрытых интересов, вопросы, поднятые в связи с этим вопросом, расширились, чтобы охватить все «конфликты интересов» исполнительной власти. Более традиционные способы дополнительного вознаграждения руководителей, в основном планы, связанные с опционами на акции, стали предметом серьезных дискуссий в самом деловом сообществе.

Безусловно, современный руководитель, как и прежде, нуждается в надлежащем и эффективном вознаграждении, чтобы стимулировать его усилия как бизнесмена. Но сегодня он также нуждается в общественном признании своей роли профессионала.Чтобы добиться как вознаграждения, так и признания, крупный бизнес должен понимать не только природу двойной роли руководителя, но и то, как общественность воспринимает риски, на которые идет руководитель.

Поощрения и вознаграждения

Генри Форд II в недавнем выпуске HBR убедительно защищал опционы на акции как эффективный стимул для повышения эффективности менеджмента. ² Тем не менее, для многих людей, работающих и не занятых в бизнесе, которых беспокоят некоторые современные методы вознаграждения руководителей, это может быть в большей степени аргументом против вариантов, чем для них самих.Почему, задаются вопросом эти люди, руководители должны нуждаться в особых стимулах, чтобы делать все возможное?

Коллегия не одобряет дополнительные сборы, если адвокат выиграет иск для своего клиента. Врач не должен просить дополнительную плату, если операция прошла успешно. Причина в обоих случаях заключается в том, что профессионал все равно делает все возможное для своего клиента, иначе он лжет по отношению к себе и своему призванию. Совместимы ли «стимулы», такие как опционы или участие в деловых предприятиях, с образом профессионального человека, который руководитель крупного бизнеса успешно создал в себе и для себя?

Вопрос нельзя задавать этими словами.Но большая часть широко распространенных сомнений в отношении планов дополнительного вознаграждения в основном связана с профессиональной этикой, а не с эффективностью. Немногие из свидетелей по опционам на акции, которые давали показания перед подкомитетом сенатора Гора прошлым летом, спорили об экономике; они утверждали мораль. Даже Нью-Йоркская фондовая биржа, вряд ли виновная в враждебном отношении к прибыли или бизнесу, обеспокоена тем, что требует в качестве условия для листинга акций компании повторного представления планов исполнительных опционов на утверждение акционеров каждые пять лет. Тем не менее, вознаграждение руководителей все чаще становится платой плюс.

Даже те люди, которые полностью согласны с тем, что наши налоговые ставки несправедливы по отношению к исполнительной власти и наносят ущерб инициативе, часто считают это лекарство хуже болезни. Действительно (особенно среди юристов) довольно многие считают, что планы, предусматривающие дополнительный доход по ставке прироста капитала, делают политически более трудным реальное лекарство — снижение карательных ставок подоходного налога.

Легко отвергнуть критику корпоративной практики оплаты труда, считая, что она вызвана невежеством и завистью.Легко заметить, что первоклассный руководитель вносит гораздо больший вклад, чем может рассчитывать самый щедрый компенсационный план. Легко доказать, что в совокупности все эти планы дополнительной компенсации почти ничего не добавляют к общему фонду заработной платы и еще меньше к общим затратам. И, вероятно, даже верно то, что, несмотря на все эти планы, покупательная способность чистого дохода руководителей сегодня относительно ниже, чем 25 лет назад.

Это может быть легко, но опасно самообманом, потому что затемняет основную проблему. Ибо должности руководителя присуща двойная роль, каждая со своими наградами: роль «бизнесмена» и роль «профессионала». Взгляд общественности на «надлежащее» вознаграждение руководителей корпораций в значительной степени определяется ее пониманием этой двойной роли и ее пониманием различных рисков бизнесмена и других членов общества.

Последние различия едва ли тонкие. Для иллюстрации:

• Награды, соответствующие их вкладу, могут быть невозможны для действительно выдающихся руководителей.Но то же самое можно сказать и о первоклассной хирургической медсестре, не говоря уже о великом враче. Однако есть глубокая разница. Врач, потерявший пациента, которого он должен был спасти, обычно продолжает практиковать. Так поступает и адвокат, который проигрывает дело, которое должен был выиграть. Однако менеджер по продажам вполне может быть уволен, если новый продукт провалится, даже если это не его собственное детище. Руководитель рискует работой, неизвестной другим «профессионалам». Один офицер General Motors сказал мне почти 20 лет назад: «Наш план премирования делает наших менеджеров достаточно богатыми так быстро, что они без колебаний увольняются, а мы без колебаний увольняем их.Грубо, конечно, но реалистично. Но сегодня большинство схем вознаграждения руководителей имеют противоположный эффект. Ставя льготы в зависимость от продолжительной службы, они обездвиживают как человека, так и компанию.

• Ни один юрист или врач не пойдет на риск, сравнимый с риском людей, которые бросили безопасную и хорошо оплачиваемую работу, чтобы присоединиться к Ford Motor Company сразу после Второй мировой войны, когда ее состояние было на исходе. Эти люди заслужили возможность получить прибыль, соизмеримую с риском потери, на который они пошли. Менеджер по производству в крупной компании, ставший президентом небольшого, почти обанкротившегося семейного предприятия, точно так же берет на себя настоящий «деловой» риск, хотя его «капитал» — это только знания и опыт «профессионального менеджера».

Существует еще один элемент в характере компенсации для предпринимателей. В большей степени, чем где бы то ни было в обществе, деньги в рабочем контексте делового предприятия по необходимости являются символом статуса. Как бы ни были велики различия в их доходах, в суде все юристы равны.Какими бы ни были их звания, руководители предприятий ранжируются — сами по себе и по своей организации — в основном в соответствии с их доходами. Настоящая причина зарплаты президента компании в 50 000 долларов часто кроется в 8 000 долларов у непосредственного начальника и длинной управленческой лестнице между ними.

Но многие из различных планов дополнительного вознаграждения или поощрения не связаны с такими отчетливо «непрофессиональными» элементами роли руководителя. Например, стандартный план опционов на акции и большинство видов участия в дочерних компаниях, «сделках» и сторонних предприятиях действительно обеспечивают прибыль бизнесмена без риска бизнесмена или предлагают дополнительную оплату только за то, что он делает все возможное. Это действительно вряд ли совместимо с профессиональной ролью руководителя.

Большинство крупных бизнесменов не осведомлены о различиях в публичном имидже соответственно крупных и мелких бизнесменов. На самом деле, это правда, что на каждого менеджера крупного бизнеса, который проскальзывает через налоговую лазейку, приходятся сотни мелких бизнесменов, которые едят, спят и пьют налоговые углы. На каждого руководителя с очень большим доходом или крупными опционами на акции приходится десятки владельцев малого бизнеса, которые стали богатыми людьми.Тем не менее мало кто слышит комментарии о нравах или наградах мелкого бизнесмена, в то время как корпоративные доходы попадают в заголовки. Причина в том, что общественность считает мелкого предпринимателя не «профессионалом», а «предпринимателем». Прежде всего, предприниматель берет на себя реальный риск потерь, которому должным образом соответствует реальная возможность получить прибыль.

С другой стороны, существует мало публичной критики значительного выходного пособия для руководителей крупного бизнеса или даже опционов на акции или вознаграждений за прирост капитала (таких как Sears, Roebuck’s), которые, по сути, являются инвестициями в акционерный капитал в рамках обычного пенсионного возраста. план.Мало кто возражает против идеи о том, что часть зарплаты руководителя должна колебаться в зависимости от результатов компании. В самом деле, эти планы получили бы мощную общественную поддержку, если бы их представление и язык в целом не скрывали тот факт, что они предусматривают более низкий доход в плохие годы, а также более высокий доход в хорошие годы.

Таким образом, существуют некоторые грубые указания для проведения различия между надлежащим использованием дополнительной компенсации и злоупотреблением ею. Но различие заключается не в том, что эффективно, а в том, что неэффективно, а в том, что соответствует каждой из двойных ролей руководителя. Только сами менеджеры могут разработать на основе этих руководящих принципов резолюцию, согласно которой компенсация и вознаграждение руководителя будут служить как руководителю как бизнесмену, так и руководителю как профессионалу. Если сам руководитель не проводит различие между своими двумя ролями и не адаптирует к ним свою практику компенсации, он может обнаружить, что вся дополнительная компенсация, скорее всего, будет сокращена или даже запрещена как уклонение от уплаты налогов. Более того, он найдет общественное признание крупного бизнесмена в упадке.

Заключение

Каждое из четырех описанных здесь требований к большому бизнесу и его руководителям потребует серьезного обдумывания и напряженной работы.Каждый касается одной из основных областей деловой политики и практики. Однако эти требования на самом деле являются только первым «примером», выдвинутым на первый план внешними событиями и случайностями, а не их собственной важностью. Каждую из них можно рассматривать как симптом отдельного класса новых ожиданий. Общественность ожидает —

• Деловая инициатива в обеспечении и поддержании экономических показателей страны.

• Инновационная политика, при которой бизнес предвосхищает потребности в новых общих правилах и разрабатывает их.

• Позитивный подход к основным проблемам функционирования, структуры и подотчетности крупного предприятия.

• Воображение, чувствительность и смелость в отношении роли, функций и поведения руководителя крупного бизнеса.

Конкретные требования, вытекающие из этих ожиданий, могут сильно различаться. Но у них общие корни: общественное признание крупного бизнеса как центрального органа экономической деятельности Америки, как одного из главных автономных центров принятия решений (наряду с другими, такими как университет) в свободном обществе и как средоточие власть и производительность основной группы лидеров с профессиональной компетентностью и ответственностью.Кроме того, все они будут требовать, чтобы крупный бизнес взял на себя социальную ответственность за себя, свое влияние и свое влияние «с 9 до 5», то есть в ведении нормального бизнеса. Это требования, которые сильно отличаются от «социальных обязанностей бизнеса» (например, высшее образование), лежащих за пределами повседневной деловой активности.

Под этим новым отношением развивается еще более новая концепция роли крупного бизнеса в нашем обществе.«Большой бизнес» (и хотя никто не знает, где проходит грань между «большим» и «малым», в целом достаточно ясно, к чему принадлежит каждая компания) является «частным» и принимается как таковой — в том смысле, в каком крупный университет является «частным». Оно не государственное, а автономное и действует по своим правилам, преследуя поставленные им же цели. Но это не «частное дело» и забота только его акционеров, руководителей и сотрудников. Это автономное учреждение, но общественное достояние и «общественность» в своем поведении, в своих нравах и в своем влиянии.

Поэтому ожидается, что крупный бизнес, занимаясь своим повседневным «частным бизнесом» и выполняя свою экономическую работу, будет продвигать человеческие ценности и служить национальным целям. Это — а не вопросы обычной честности или брезгливости (например, «проблемы откатов» или «девушек по вызову», которые так тяжело обсуждаются сегодня) — лежит в основе этики крупного бизнеса.

1. См. Роберт У. Остин, «Кодекс поведения для руководителей», HBR, сентябрь–октябрь 1961 г., с. 53.

2. «Опционы на акции в общественных интересах», HBR, июль–август 1961 г., с.45.

Версия этой статьи появилась в мартовском выпуске Harvard Business Review за 1962 год.

Закрытие сделки: как американцы ведут бизнес

Непринужденная атмосфера многих офисов в США противоречит тому факту, что американцы работают усерднее, чем большинство промышленно развитых стран. Это означает более продолжительный рабочий день, меньше выходных и ощущение, что вы всегда «на связи». Американцы, которые говорят на собраниях с почти поразительной прямотой, поднимут бровь, если вы честно ответите на вездесущий вопрос: «Как дела?» Ниже мы разбили основную информацию о том, как ориентироваться в американском деловом этикете и культуре, со всеми ее очевидными противоречиями и неписаными правилами.

Культура рабочего места:

Деловая культура США обычно менее формальна и менее иерархична, чем в других странах, что отражает веру американцев в равенство. Сотрудники часто обращаются друг к другу по имени, имеют более широкий доступ к начальству и демонстрируют непринужденный подход к одежде и общению.

Некоторые поля ценят формальность больше, чем другие. Те, кто занимается финансами, бухгалтерским учетом или продажами, как правило, одеваются и говорят более формально, чем те, кто работает в академических кругах, СМИ или в сфере технологий.Регион также может играть роль в нормах рабочего места: вообще говоря, жители Восточного побережья, такие как жители Нью-Йорка, Бостона и Филадельфии, известны своей продолжительностью рабочего дня и менталитетом «усердно работай, играй усердно», в то время как жители Западного побережья или Южные города, такие как Сан-Франциско и Атланта, как правило, ценят баланс между работой и личной жизнью или подход «работа, чтобы жить». Откажитесь от формальностей, пока не освоите культуру своего офиса. Американцы ценят прозрачность, прямое общение, эффективность, оптимизм и готовность действовать.

Приветствие:

При встрече с коллегой или клиентом вежливо встать и предложить короткое, крепкое рукопожатие, зрительный контакт и улыбку. Это универсально уместно, независимо от чьего-то возраста, пола или стажа. Сотрудники часто обращаются к начальству по имени, а не по фамилии. Если вы не уверены, вы можете спросить, как ваш начальник предпочитает, чтобы к вам обращались, или ошибиться в сторону формальности.

Еще: «Как дела?» — стандартное приветствие, которое часто сбивает с толку эмигрантов.Американцы ценят «сделать счастливое лицо» и почти всегда ответят оптимистично — независимо от того, чувствуют они это на самом деле или нет. «Спасибо хорошо как у тебя?» является подходящим ответом.

Язык тела:

Американцам нравятся общительные и дружелюбные коллеги, которые склонны улыбаться больше, чем представители других культур. Но в качестве «бесконтактной культуры» американцы также предпочитают иметь «пузырь» личного пространства. Будьте внимательны, чтобы не стоять слишком близко во время разговора, и сведите к минимуму физический контакт.Прикосновения редко совершаются помимо рукопожатия, а такие жесты, как объятия, обычно считаются неуместными на рабочем месте.

Часы работы:

Американцы работают дольше и берут меньше отпусков, чем большинство других промышленно развитых стран. Исследование 2016 года показывает, что американцы работают примерно на 20% больше часов, чем их европейские коллеги (эквивалентно дополнительному дню в неделю), и берут меньше выходных в год. Стандартная рабочая неделя — с понедельника по пятницу, с 9:00 до 17:00, но будьте готовы к тому, что ваше время будет гибким.

В отличие от многих стран, в США нет законов, ограничивающих количество отработанных часов в неделю, и ожидается, что многие наемные работники будут работать дольше или будут доступны для совещаний в нерабочее время. Поскольку в США законы о занятости устанавливаются как на национальном уровне, так и на уровне штатов, между работой, скажем, в штате Нью-Йорк и Калифорнии могут быть существенные различия. Изучите положения по таким вопросам, как рабочее время, сверхурочные, отпускные, безопасность на рабочем месте и занятость «по желанию» как в Университете США, так и в США.S. Департамент труда и Департамент труда вашего штата.

Связь:

Стиль общения американцев

прямой и по делу. Кому-то это может показаться грубым, но американцы считают людей надежными и эффективными. Тем не менее, прямая критика не будет хорошо воспринята. Несогласие лучше всего выражается в неконфронтационном ключе («Я понимаю вашу точку зрения, однако…»). Стремитесь к взаимовыгодному подходу, когда расходитесь с коллегами.

Светские разговоры о доходах, возрасте, политике и религии обычно считаются табу на американских рабочих местах.Лучше не спрашивать коллег на эти темы и не высказывать резкого мнения. Вместо этого выбирайте нейтральные темы, такие как хобби, развлечения, спорт или другие виды досуга.

Встречи:

Встречи обычно длятся от 30 до 60 минут с четкой повесткой дня. Пунктуальность важна — начальник может опоздать, но ожидается, что подчиненные будут приходить вовремя. Ожидается, что участники будут активно слушать и участвовать. Сохранение тишины или использование ноутбуков или телефонов может быть истолковано как незаинтересованность.

При встрече с клиентами можно обмениваться визитками. Это делается с небольшой формальностью — например, американцы бесцеремонно прячут визитные карточки для дальнейшего использования. Это не считается признаком неуважения.

Интервью:

Для личных собеседований вы должны принести распечатанное резюме, даже если у них есть ваше. Принесите несколько копий на случай группового собеседования.

Знайте, когда говорить о зарплате: в начале собеседования обычно спрашивают о диапазоне зарплаты.Однако переговоры о зарплате не должны начинаться до тех пор, пока не пройдет собеседование, предпочтительно после того, как будет сделано предложение.

Также вежливо отправить интервьюеру благодарственное письмо, написанное от руки или по электронной почте.

Питание и чаевые:

Хозяин или самый высокопоставленный сотрудник обычно платит за деловой ужин, но будьте готовы на всякий случай заплатить за себя. На командных обедах младшие сотрудники обычно избегают заказывать алкоголь, если их не пригласит начальство. Чаевые сервера ожидаются; оставляйте чаевые в размере 15-25% от суммы счета за хорошее обслуживание.

Платье:

Дресс-коды в Америке сильно различаются, и немногие области все еще требуют официальной одежды, такой как костюм и галстук. Ваша корпоративная культура, сфера деятельности, уровень трудового стажа и даже климат вашего города будут влиять на нормы одежды на рабочем месте. Поскольку в игру вступают многие переменные, лучше спросить HR о дресс-коде во время собеседования и помните, что всегда лучше быть немного переодетым, а не недостаточно одетым на собеседование, в первый рабочий день или на важную встречу.

латиноамериканских владельцев малого бизнеса становятся экономической силой в США. Примерно 80 % всех латиноамериканцев, проживающих в США – граждане США, но освещение выходцев из Латинской Америки в СМИ, как правило, сосредоточено на иммиграции и преступности, а не на том, как семьи латиноамериканцев живут, работают и учатся в своих родных городах.

Hecho en USA рассказывает истории 59-летнего населения страны.9 миллионов латиноамериканцев — растущая экономическая и культурная сила, многие из которых родились в США. , наполненный ингредиентами, вдохновленными калифорнийским фьюжн: горячими Читос, беконом, соусом манго-хабанеро или ананасом. Некоторые приходят за тортом бирриа или тортом с курицей, беконом и альфредо.

Очередь посетителей обходит его палатку, пока на гриле жарится мясо.По другую сторону решетки Осорнио и его команда упаковывают и укладывают поджаренные булочки так быстро, как только могут.

Два года назад, когда Осорнио, американец мексиканского происхождения, обдумывал запуск Tortas al 100, он знал одно: он не хотел просить кредит. Осорнио накопил «около 30 000 долларов» долга по кредитной карте в подростковом возрасте и сказал, что, когда жизнь ударила его по лицу в возрасте 20 лет, он серьезно отнесся к выплате долга и исправлению своего кредитного рейтинга.

Этот опыт, по его словам, побудил его отказаться от подачи заявки на кредит для малого бизнеса. Вместо этого, по оценкам Осорнио, он и его жена потратили не менее 50 000 долларов своей зарплаты на растущий бизнес, включая еду, четыре гриля и палатку, в течение первого года его работы.

Исследование: малые предприятия, принадлежащие латиноамериканцам, опережают экономику США

Владельцы малого бизнеса латиноамериканцев являются самой быстрорастущей группой предпринимателей в США, даже несмотря на то, что они борются с системным расизмом.

USA TODAY

Владельцы малого бизнеса латиноамериканцев, такие как Осорнио, являются самой быстрорастущей группой предпринимателей в США.S. даже когда они борются с системным расизмом, который привел к снижению доходов и ставок по кредитам. Согласно недавнему исследованию Стэнфордского университета, за последние 10 лет число латиноамериканских владельцев бизнеса выросло на 34% по сравнению с 1% среди всех владельцев бизнеса в Соединенных Штатах. И больше латиноамериканцев, чем когда-либо, обращаются за кредитами для малого бизнеса, чтобы начать или расширить свою деятельность.

Растущий успех латиноамериканских владельцев малого бизнеса связан с тем, что латиноамериканцы все больше становятся экономической силой в США.S. То же исследование в Стэнфорде показало, что латиноамериканские предприятия внесли в экономику около 500 миллиардов долларов в год от продаж.

Отчет Конгресса за 2019 год, основанный на данных за 2017 год, показал, что почти 60 миллионов латиноамериканцев в Соединенных Штатах уже составляют в общей сложности 2,3 триллиона долларов экономической деятельности, что само по себе может считаться восьмой по величине экономикой в ​​​​мире. По прогнозам, к 2020 году латиноамериканцы будут составлять 30% населения США, а это означает, что вклад группы, вероятно, будет только расти.

На предприятиях, принадлежащих латиноамериканцам, работает более 3 миллионов человек, согласно отчету о состоянии латиноамериканского предпринимательства за 2019 год, подготовленному Стэнфордской инициативой латиноамериканского предпринимательства (SLEI), исследовательской инициативой Стэнфордского университета, сосредоточенной на латиноамериканцах в бизнесе. В целом на предприятия, принадлежащие латиноамериканцам, приходится около 4% доходов от бизнеса в США и 5,5% занятости в США.

Однако компании, принадлежащие латиноамериканцам, остаются меньше, чем фирмы, принадлежащие белым, со средним доходом в 1,2 миллиона долларов по сравнению с 2 долларами.3 миллиона, принесенные белой компанией. Это проблема, говорит Джерри Поррас, почетный профессор организационного поведения и изменений в Стэнфордской школе бизнеса. соучредитель Latino Business Action Network, некоммерческой организации Стэнфордского университета, занимающейся расширением прав и возможностей латиноамериканских владельцев бизнеса; и содиректор SLEI.

«Я думаю, что есть действительно положительная история, когда вы смотрите на латиноамериканские предприятия по всей стране», — сказал он. «В основе лежит меньшее число, но оно очень быстро растет.Латиноамериканцы ориентированы на открытие бизнеса и делают это со значительными темпами».

Если бы фирмам-работодателям, принадлежащим латиноамериканцам, были предоставлены такие же шансы, сказал Поррас, они получили бы дополнительно 4 миллиарда долларов дохода и 1 миллион рабочих мест.

Дайан Аро (слева) и Эрминия Сервантес ждут, пока клиент заберет свой заказ в Tortas Al 100, 8 февраля 2020 г. David Rodriguez/The Salinas Californian

Владельцы малого бизнеса латиноамериканцев, как правило, моложе

В США.S., латиноамериканцы представлены во всех основных отраслях промышленности, владея предприятиями в сфере производства, образования, здравоохранения, финансов, строительства и т.д.

Владельцы бизнеса латиноамериканцев, как правило, моложе, чем владельцы бизнеса нелатиноамериканцев. Примерно 33% латиноамериканских предпринимателей моложе 45 лет, по сравнению с 22% нелатиноамериканских предпринимателей.

На каждые 100 000 взрослых латиноамериканцев в США в 2018 году в среднем 510 становились предпринимателями каждый месяц.

лишение избирательных прав цветных людей привело к тому, что у этих самых людей было меньше поколенческого богатства, чем у белых.

Стивен Браун, научный сотрудник Института градостроительства

Когда латиноамериканцы могли покупать дома, они исторически отводились в районы, где дома не имели такой большой ценности, поэтому они не могли накопить столько богатства и передать его по наследству.

Кроме того, политика в пользу богатых продолжает увеличивать разрыв, особенно между белыми семьями и черными или латиноамериканскими семьями.

В то время как разрыв в доходах между черными и белыми несколько сократился в период с 1970 по 2016 год, латиноамериканцы отстали еще больше по всем уровням доходов, как обнаружил аналитический центр Pew Research Center в 2018 году.Даже самые высокооплачиваемые латиноамериканцы в 2016 году зарабатывали лишь на 65 % больше, чем белые, по сравнению с 74 % в 1970 году. 90 003 90 002 И латиноамериканцы в среднем по-прежнему получают более низкие зарплаты, чем белые, как показало исследование, проведенное в Стэнфорде.

В конце концов, эта комбинация означает, что латиноамериканцы обычно имеют более низкий кредитный рейтинг, что может означать более высокие процентные ставки или отказ в кредите.

Согласно отчету, представленному Комитету по финансовым услугам Палаты представителей США в 2019 году беспристрастным аналитическим центром UnidosUS, ориентированным на латиноамериканское сообщество, в банках изначально были кредитные специалисты, которые определяли «надежность» заявителя на получение кредита. Таким образом, цветные люди часто подвергались дискриминации.

В последующие десятилетия банки потеряли своих кредитных специалистов из-за военных действий и вскоре в качестве замены изобрели кредитные рейтинги. Однако у них тоже были свои проблемы, поскольку они были построены на давних различиях и привели к тому, что цветные сообщества, молодые люди, люди с низкими доходами и иммигранты имели непропорционально низкие кредитные рейтинги.

Согласно исследованию кредитоспособности малого бизнеса 2017 года, проведенному Федеральными резервными банками, 45 % заявителей из числа латиноамериканцев получили отказ из-за недостаточной кредитной истории, а 37 % — из-за слишком низкого кредитного рейтинга.(Кандидаты могли выбрать более одного ответа.) Для сравнения, белые кандидаты получили отказ в 33% и 26% соответственно.

«Я думаю, что история латиноамериканцев в некотором роде повторяет историю о том, почему у черных семей сегодня меньше богатства, чем у белых», — сказал научный сотрудник Urban Institute Стивен Браун. «Не хватает таких же ресурсов, которые помогают создавать богатство».

Браун назвал ограниченный доступ к домовладению в соответствии с такими политиками, как «красная черта», как основной способ, которым латиноамериканцы не могут создавать богатство поколений.В течение десятилетий районы чернокожих и латиноамериканцев несправедливо считались слишком рискованными для кредитов и ипотечных кредитов из-за красной черты. Это заставило людей полагаться на спекулянтов или частных продаж.

Примерно 33% латиноамериканских предпринимателей моложе 45 лет, по сравнению с 22% нелатиноамериканских предпринимателей. На каждые 100 000 взрослых латиноамериканцев в Соединенных Штатах в среднем 510 становились предпринимателями ежемесячно в 2018 году.

поэтому они не могут накопить столько богатства и передать его по наследству», — сказал Браун.

В последние годы, когда латиноамериканцы стали более заметными в культуре США, их экономическое положение повысилось.

Проведенное в 2019 году исследование 61 000 заявок на получение кредита для малого бизнеса, поданных на онлайн-площадку Biz2Credit, показало, что количество заявок на получение кредита от компаний, принадлежащих латиноамериканцам, выросло на 23 процента с 2018 по 2019 год. 

средний рост выручки составил 14%, опережая рост экономики США, говорится в отчете Стэнфорда.

Дайан Аро (слева) и Эрминия Сервантес ждут, пока клиент заберет свой заказ в Tortas Al 100, 8 февраля 2020 г. Дэвид Родригес, The Salinas Californian

Несмотря на то, что доходы выросли, средний кредитный рейтинг латиноамериканских владельцев бизнеса упал до 588 с 594 в прошлом году, по данным Biz2Credit.

По словам генерального директора Biz2Credit Рохита Арора, это может указывать на то, что владельцы бизнеса используют личные кредитные карты для финансирования роста своего бизнеса, если их компании не имеют права на получение кредита.Кроме того, управление затратами может быть затруднено для молодых компаний, и это может повлиять на снижение оценок.

«Когда кредитный рейтинг ниже 600, трудно получить традиционный банковский кредит», — сказал Арора в отчете, опубликованном его фирмой.

Поррас сказал, что отсутствие кредита может вынудить латиноамериканских владельцев бизнеса принимать более рискованные финансовые решения, например полагаться на личные кредитные карты для развития своего бизнеса или брать ссуду под свою дебиторскую задолженность.

«По большому счету, я думаю, что латиноамериканцы очень неудачны в получении кредитов от более профессиональных источников», — сказал Поррас.

«Больше всего страдают мелкие», — добавил он, имея в виду размер бизнеса.

Фауста Ибарра, 59 лет, владелица салона красоты Tropical Cuts в Салинасе, Калифорния, приветствует клиента рано утром 7 февраля 2020 года. David Rodriguez/The Salinas Californian

Меньшее доверие к финансовым учреждениям

В других случаях латиноамериканские заемщики могут меньше доверять финансовым учреждениям в целом, основываясь либо на прошлом опыте, либо на общем понимании системного расизма со стороны кредитных учреждений.

«Латиноамериканцам приходится платить больше за проценты», — говорит 59-летняя Фауста Ибарра, владеющая парикмахерской Tropical Cuts в Салинасе, Калифорния. «Мы должны платить больше за все».

Ибарра, которая называет себя «cien por ciento» — или 100% — мексиканкой, имеет плохой кредитный рейтинг после проблем с домом, который она и ее сестры купили вместе в начале 1990-х годов. Когда в 1993 году она подала заявку на получение ссуды, чтобы открыть свою парикмахерскую, ярко освещенный салон, спрятанный в небольшом торговом центре в Салинасе, Washington Mutual Bank отказал ей в ссуде.(Банк рухнул в 2008 году во время финансового кризиса.)

В итоге она заняла почти 30 000 долларов у друзей, семьи и коллег, медленно возвращая им одного за другим.

Фауста Ибарра, 59 лет, владелица салона красоты Tropical Cuts в Салинасе, Калифорния

Я действительно думаю, что латиноамериканцы могут внести больший вклад в эту страну, если они предоставят нам такую ​​же возможность улучшить себя и наших детей. Я думаю, что мы все хотим развиваться, но они не дают нам тех инструментов, которые дают тому, кто здесь родился.

Когда Ибарра попыталась купить дом в 1996 году, ее низкий кредит по-прежнему сдерживал ее. Однако агент по недвижимости сказал ей, что есть и другой способ. В итоге Ибарра заплатила больше, чем дом был выставлен на продажу, и ей пришлось занять у друзей и семьи, чтобы внести залог в размере 10 000 долларов, что вдвое больше, чем она была готова заплатить из своего кармана.

Ибарра почувствовала, что ею воспользовались.

«Los Latinos tienen que ganarse el pan cada día», — сказала Ибарра на своем родном испанском языке.«Yo sí pienso que los Latinos pueden contribuir más si nos dan la oportunidad para sacar adelante a nuestros hijos. Yo pienso que todos tenemos las ganas de progresar pero no se nos dan las facilidades que se les da a una persona ciudadana de aquí».

Это переводится на английский как: «Латиноамериканцы должны начинать все сначала, каждый день», — сказал Ибарра. «Я действительно думаю, что латиноамериканцы могут внести больший вклад в эту страну, если они дадут нам такую ​​же возможность улучшить себя и наших детей. Я думаю, что мы все хотим прогресса, но они не дают нам те же инструменты, которые дают тем, кто родился здесь.»

Марлен и Стивен Гарсия подают пиво из своей домашней пивоварни Brew & Krew на фестивале Steinbeck’s Home Brew Fest 2019. Кейт Чимини / The Salinas Californian

Дискриминационная практика кредитования продолжается

Сегодня чернокожим и латиноамериканцам по-прежнему регулярно отказывают в обычных ипотечных кредитах гораздо чаще, чем их белым коллегам, согласно данным Закона о раскрытии информации о жилищной ипотеке, проанализированным Reveal для Центра расследований. Отчетность за 2018 год.

Анализ показал, что чернокожим заявителям отказывали значительно чаще, чем белым в 48 городах и латиноамериканцам в 25, даже с учетом размера кредита, района проживания и дохода.

В других случаях чернокожие или латиноамериканские заявители были склонны к более дорогим и рискованным кредитам.

Bank of America, например, согласился выплатить 335 миллионов долларов Министерству юстиции от имени своего ипотечного кредитора Countrywide. До того, как Банк Америки купил кредитное учреждение, Countrywide намеренно взимала с 200 000 с лишним чернокожих и латиноамериканских заемщиков больше за ипотечные кредиты, чем с белых заемщиков с аналогичной квалификацией в период с 2004 по 2008 год. субстандартные кредиты, даже если они соответствовали критериям для получения первоклассных кредитов, или просто взимали с них более высокие ставки.

Другие кредитные учреждения, такие как Wells Fargo, предъявляли к ним аналогичные требования.

59-летняя Фауста Ибарра, владелица салона красоты Tropical Cuts в Салинасе, Калифорния, расчесывает волосы клиентки 7 февраля 2020 года, когда покупательница рассказывает о своем распорядке дня. ДЭВИД РОДРИГЕС/THE SALINAS CALIFORNIAN

Латиноамериканцы обращаются к друзьям и родственникам за стартовым капиталом

Согласно отчету Стэнфорда за 2019 год, латиноамериканцы получают кредиты в местных банках по гораздо более высокой ставке, чем в национальных банках.

Однако местные банки исчезают по всей территории Соединенных Штатов, потенциально оставляя латиноамериканцев в дураках. Согласно данным, предоставленным Федеральной корпорацией страхования депозитов (FDIC), по состоянию на 31 декабря 2001 г. в стране существовало 8 080 местных банков, застрахованных FDIC. К 31 декабря 2018 г. осталось 5406 человек.

«Местные банки более тесно связаны с обществом», — сказал Поррас. «Если в сообществе больше латиноамериканских предприятий, отношения строятся и растут. Национальные банки отстают в этом, потому что местные банки усерднее работают над налаживанием связей с предприятиями в своих сообществах.»

Когда местные банки недоступны, вместо того, чтобы обращаться в более крупные кредитные учреждения, многие латиноамериканцы обращаются за первоначальным капиталом к ​​друзьям, семье и краудфандингу. 78,7% из примерно 156 000 жителей составляют латиноамериканцы или латиноамериканцы.В то время как сельское хозяйство города процветает в финансовом отношении, благодаря десяткам тысяч латиноамериканских сельскохозяйственных рабочих, которые ежегодно прибывают и уезжают из Салинаса, средний фермер зарабатывает всего 17 500 долларов в год. согласно У.С. Министерство труда. Более 17% его жителей живут за чертой бедности.

Стивен Браун, научный сотрудник Urban Institute

Я думаю, что история латиноамериканцев в некотором роде повторяет историю о том, почему сегодня у черных семей меньше богатства, чем у белых. Не хватает таких же ресурсов, которые помогают создавать богатство.

Тем не менее, латиноамериканское предпринимательство очевидно в Салинасе. Латиноамериканские рестораны, парикмахерские, продуктовые магазины, выставочные залы и многое другое выросли из пейзажа по всему городу, спрятавшись на площадях и окружающих больших магазинах.Согласно данным, предоставленным Советом по развитию рабочей силы округа Монтерей в ходе исследования американского сообщества 2012 года, почти 30% всех предприятий в округе Монтерей, где находится Салинас, принадлежат латиноамериканцам или латиноамериканцам.

Марлен Гарсия, 29 лет, владелица домашнего пивоварения, перешедшего в коммерческую пивоварню, которая весной откроется в Салинасе. Она заняла 210 000 долларов у своей матери, чтобы начать операцию.

Центр города Салинас занимает всего три квартала, но пивоварня Гарсии Brew & Krew откроется в 100-м квартале Мейн-стрит, рядом с четырьмя другими предприятиями, принадлежащими латиноамериканцам, которые открылись (или вновь открылись под новым владельцем) за последние два года. .Рост заметен в той части города, которая исторически населена в основном белыми жителями.

«Честно говоря, я так благодарна своим родителям, обоим», — сказала Гарсия, вспоминая о том, как ее родители настаивали на том, чтобы она помогала с семейным бизнесом.

Ее родители, Грасиела и Хильдардо, работали в поле после иммиграции в США из Гуанахуато, Мексика. По словам Гарсии, каждый месяц или около того они ездили в Лос-Анджелес, в пяти часах езды, чтобы запастись мексиканскими конфетами, пиньятами и кассетами.Затем они разворачивались и продавали их на блошином рынке выходного дня в Санта-Круз в центральной Калифорнии, увлекая за собой своих детей.

Именно там Гарсия научилась самоотверженности, необходимой для ведения бизнеса, даже когда она сказала своим родителям, что никогда не хотела владеть собственным предприятием.

«Всю мою жизнь мы ходили на блошиный рынок», — сказал Гарсия. «Мы просыпались очень рано, ехали в Санта-Крус и работали. Я помню, как говорил своим родителям: «Я не хочу этого, я не хочу заниматься бизнесом».’ 

«Теперь, когда я стал старше, я ценю все, что они сделали. Я понимаю, почему они это сделали.»

Гарсиа открыли еще один прилавок на другом блошином рынке, затем такерию. Наконец, они продали весь свой бизнес и взяли свой первый кредит в размере 80 000 долларов, чтобы открыть винный магазин в Гилрое, небольшом спальном районе в 30 минутах езды к югу от Сан-Хосе. Они назвали магазин La Flor de Jalisco.

Марлен Гарсия, 29 лет, владелица домашнего пивоварения, перешедшего в коммерческую пивоварню, которая откроется в Салинасе весной

Честно говоря, я так благодарна своим родителям, им обоим. … Из-за них, из-за того, как они сэкономили, потому что они сэкономили, большая часть вложенных денег поступила от моей мамы.

Когда Гарсия захотела открыть собственную пивоварню, мать стала ее молчаливым деловым партнером.

«Из-за них, из-за того, как они сэкономили, потому что они сэкономили, большая часть вложенных денег поступила от моей мамы», — сказал Гарсия.

Гарсия подает заявку на получение своего первого кредита — кредита Администрации малого бизнеса на 480 000 долларов, чтобы открыть свой бизнес.Она благодарна своей матери за то, что она позволила ей пока не накапливать долги и процентные ставки.

Хотя помещение еще не достроено, у Гарсии большие планы на свою небольшую пивоварню. Ей нужны большие канистры из нержавеющей стали сзади, за большим оконным стеклом, чтобы энтузиасты пивоварения могли наблюдать за работой пивоваров, потягивающих пену.

Она надеется связаться с другими владельцами бизнеса в этом районе для перекрестного продвижения, будь то кинотеатр по соседству или магазин сэндвичей через дорогу.

«Латиноамериканские родители никогда не рады раздавать деньги», сказал Гарсия, смеясь. «Но она верила в это, она видела, что людям действительно нравится мое пиво. Если бы она не видела такой реакции, ее было бы труднее убедить».

Сотрудник Орландо Осорнио, владельца Tortas Al 100, в Салинасе, Калифорния, держит Дон Чито 8 февраля 2020 года. Дон Чито Осорнио — одно из самых популярных блюд в его меню. Дэвид Родригес/The Salinas Californian

‘Puro cash’

В семье Осорнио есть поговорка, когда им нужно за что-то заплатить.«Puro cash», — смеясь, повторяют они, или «чистые деньги» по-английски.

Шутка основана на отце Осорнио. Много лет назад, когда он покупал машину для своей жены, продавец спросил его, не хочет ли он получить финансирование.

«Нет», сказал Осорнио старший. «Пуро наличные».

Несмотря на финансовую смекалку отца, Осорнио сказал, что его родители редко говорили с ним об управлении деньгами. Все, что он помнит, это то, что ему сказали, что кредитные карты предназначены только для экстренных случаев, урок, который, как и многие подростки, он сразу же проигнорировал, как только получил свою собственную.

Джерри Поррас, почетный профессор организационного поведения и изменений в Стэнфордской школе бизнеса, соучредитель Latino Business Action Network, некоммерческой организации Стэнфордского университета, занимающейся расширением прав и возможностей латиноамериканских владельцев бизнеса, и содиректор SLEI

. , Я думаю, что латиноамериканцы очень неудачны в получении кредитов из более профессиональных источников. Маленькие страдают больше всего.

Опыт выкручивания из-под кучи долгов научил Осорнио тому, что он хотел, чтобы подача заявки на кредит была «последним средством».»

Спустя годы Осорнио удалось построить такой успешный бизнес с его уникальными рецептами тортов, что он регулярно получает предложения от местных жителей инвестировать или напрямую купить его бизнес — и его рецепты — у него. 

И это,

Согласно отчету «Новая американская экономика» за 2017 г. о власти латиноамериканцев в США, латиноамериканские предприниматели владеют значительной долей транспортных и складских предприятий, закладывая претендовать на более чем 20% отрасли в 2012 году. Им также принадлежало около 12% строительных фирм страны.

Сотрудник компании Orlando Osornio, владельца Tortas Al 100 в Салинасе, держит Don Cheeto, 8 февраля 2020 г. Don Cheeto Осорнио — одно из самых популярных блюд в его меню. Дэвид Родригес, Адвокаты Salinas Californian

говорят, что если бы у латиноамериканцев был шанс, они могли бы увеличить свою долю экономики еще больше. Однако «разница в возможностях между латиноамериканцами или выходцами из Латинской Америки и их белыми коллегами, владеющими бизнесом, огромна».«Если бы мы могли добавить больше богатства, люди потребляли бы больше и развивали экономику. Как мы можем получить больше богатства? Развивать бизнес».

«Это синергетический процесс, — сказал Поррас. «В долгосрочной перспективе это принесет пользу всей стране».

Все, что нужно латиноамериканцам, — сказал Поррас, — это шанс.

Кейт Чимини — мультимедийный журналист The Californian. Позвоните ей по телефону (831) 776-5137 или напишите по адресу kcimini@thecalifornian. com.

Начало работы в Индии

Ведение бизнеса в Индии – второй по темпам роста рынок в Азии

Индийский рынок с более чем миллиардным населением представляет прибыльные и разнообразные возможности для U.S. экспортеры с правильными продуктами, услугами и обязательствами. Потребности Индии в оборудовании и услугах для основных секторов, таких как энергетика, охрана окружающей среды, здравоохранение, высокие технологии, инфраструктура, транспорт и оборона, в среднесрочной перспективе превысят десятки миллиардов долларов по мере дальнейшей глобализации и расширения индийской экономики. По данным Indian Economic Survey, рост ВВП Индии замедлился до 6,8% в 2018–2019 годах с 7,2% в 2017–2018 годах, а в течение 2019–20 годов ожидается, что экономика вырастет на 7%.3 процента. Прогнозируется, что частный спрос останется высоким, а рост инвестиций продолжится, поскольку выгоды от недавних реформ структурной политики, вероятно, начнут материализоваться. У Индии есть потенциал для устойчивого высокого роста в течение следующих нескольких лет, и все больше и больше американских компаний должны использовать возможности для выхода на растущий индийский рынок.

Торговля между США и Индией

Экспорт США в Индию в 2018 г. календарного года:  58,98 млрд долл. США
Импорт из Индии в 2018 г. календарном году: 83 долл. США.28 млрд 90 633 90 636 Общий объем двусторонней торговли в 2018 г. 90 640 (товары и услуги): 90 641 90 634  142,26 млрд долл. США 90 003

• Общий объем торговли:  Общий объем двусторонней торговли в 2018 году составил 142,26 млрд долларов США, что на 12,7% больше, чем в 2017 году.
• Экспорт США в Индию в 2018 финансовом году увеличился до 58,98 млрд долларов , что на 19,2% больше, чем в предыдущем году.
• Импорт из Индии в 2018 КИ увеличился до 83 долларов США.27 миллиардов , что на 8,5 процента больше, чем в предыдущем году.

Прямая линия для американского бизнеса: Программа «Прямая линия для американского бизнеса» связывает американские компании с американскими послами и сотрудниками миссий США за рубежом, что делает вас частью нашей «страновой команды». Вы получите самую последнюю информацию о рынках, жизненно важных для вашего бизнеса, и узнаете о новых секторах и тендерах, которые помогут вам расширить свой бизнес. Для получения дополнительной информации и получения объявлений о новых вызовах нажмите здесь.

Система базы данных деловой информации (BIDS) предоставляет американским предприятиям актуальную информацию о значительных закупках иностранных правительств и многосторонних банков развития. С помощью интерфейса интерактивной карты предприятия могут найти новые экспортные возможности, подтвержденные экономическими и коммерческими экспертами правительства США за рубежом. Публичные и частные партнеры могут ссылаться на данные BIDS или загружать их для подбора партнеров, анализа или других целей.

Коммерческий справочник страны

Коммерческий справочник Индии (CCG) предоставляет полезную отправную точку для U.S. компаний, занимающихся экспортом и инвестиционными возможностями в Индии. CCG готовится как документ посольства США в Индии для всей миссии, который публикуется ежегодно. В нем сообщается об экономических тенденциях и перспективах Индии; политическая среда; торговые правила, обычаи и стандарты; деловая поездка; и экономическая и торговая статистика. Он также предоставляет информацию о маркетинге товаров и услуг США в Индии; ведущие отрасли промышленности Индии для экспорта и инвестиций США; торговое и проектное финансирование для U.С. экспортеры; и деловые контакты США и Индии.

Для получения более подробной отраслевой информации свяжитесь с нами.

Заявление об инвестиционном климате Индии за 2019 год

Бизнес, связанный с сельским хозяйством

Как вести бизнес в Индии

Индия является прибыльным экспортным рынком для сельского хозяйства США с многочисленным и быстро растущим средним классом, растущими располагаемыми доходами и смещением моделей потребления в сторону более дорогих и переработанных продуктов.Современный сектор розничной торговли в Индии расширяется, производители продуктов питания хотят получить доступ к глобальной цепочке поставок, а повара общественного питания хотят внедрять инновации и привлекать потребителей. Соединенные Штаты являются крупнейшим поставщиком ориентированной на потребителя экспортной продукции в Индию. Экспортеры должны определить, есть ли у продукта доступ на рынок, и быть готовыми начать с малого и соблюдать особые требования к маркировке и упаковке.

Важные отчеты:

Почему американский бизнес не будет настаивать на действиях в отношении климата?

Когда президент Трамп ввел ограничения для иммигрантов и беженцев, десятки технологических компаний, включая Apple, Facebook, Google и Microsoft, подали юридическую записку против новых правил.Против них выступили руководители Ford, Goldman Sachs, Nike и Starbucks.

Когда Индиана и Северная Каролина ограничили антидискриминационную защиту лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров, руководители крупных компаний решительно возражали. PayPal отменил планы по расширению в Северной Каролине, а НБА перенесла свою звездную игру из Шарлотты.

Но поскольку президент Трамп готовится отказаться от Парижского соглашения по климату, свернуть характерные инициативы администрации Обамы в области изменения климата и назначить администратора Агентства по охране окружающей среды, который неоднократно боролся с агентством, лидеры корпоративной Америки по большей части были приглушенный или беззвучный.

Это создает проблему для защитников окружающей среды и их союзников в Конгрессе, особенно в вопросе климата.

Сенатор США Шелдон Уайтхаус, демократ из Род-Айленда и настойчивый сторонник действий по борьбе с изменением климата, формулирует это следующим образом: «Один из грязных секретов, с которым нам приходится жить, заключается в том, что даже хорошие корпорации не появляются в Конгресс лоббировать меры по борьбе с изменением климата. В совокупности они не делают ничего или меньше нуля для поддержки климатического законодательства… Это оставляет поле для плохих парней.”

Без поддержки бизнеса экологическое движение будет бороться за защиту от того, что Дэвид Голдстон, директор по связям с государственными органами Совета по защите природных ресурсов, называет «невероятным натиском как со стороны Конгресса, так и со стороны администрации». Более того, если у защитников окружающей среды есть шанс убедить федеральное правительство принять более строгие законы или постановления для сдерживания изменения климата (по общему признанию, на данный момент это маловероятно), им потребуются крупные компании, чтобы использовать свое политическое влияние, чтобы перевернуть республиканцев. которые контролируют Конгресс и Белый дом.

Нежелание компаний из списка Fortune 500 выступать от имени защиты окружающей среды поразительно, потому что это происходит после десятилетий усилий экологических некоммерческих организаций, от The Nature Conservancy до Greenpeace, по развитию партнерских отношений с бизнесом. Эта работа окупилась: многие компании взяли на себя обязательство сократить собственный углеродный след, сократить количество отходов и покупать возобновляемые источники энергии. Но немногие готовы тратить политический капитал на защиту окружающей среды.

Почему компании «не высказываются больше против «альтернативных фактов» администрации Трампа о климате?»

Назначение генерального прокурора Оклахомы Скотта Прюитта на пост главы Агентства по охране окружающей среды является показательным примером.«Он плох не только в чем-то одном, — говорит Фред Крупп, президент дружественного к бизнесу Фонда защиты окружающей среды (EDF). «Он плох во всем». Это первый раз, когда EDF проводит кампанию против кандидата от EPA, но у группы мало бизнес-союзников в этой битве.

Том Мюррей, вице-президент EDF, который тесно сотрудничает с бизнесом, надеется, что «прагматичные деловые голоса» в конечном итоге возьмут верх над администрацией Трампа. «Однако на данный момент компании воздерживаются от участия в политике и политике», — говорит он.«Компании пытаются разобраться в новом политическом ландшафте, опасаясь стать следующей мишенью президента в социальных сетях и соблазняясь потенциалом регуляторной и налоговой реформ».

Бизнес-филиал Совета по защите природных ресурсов под названием E2 (это означает «экологические предприниматели») составил письмо от «500 бизнес-лидеров», которые выступают против Прюитта, но среди подписантов есть дипломированная медсестра, физиотерапевт, а не один генеральный директор крупной компании.

Боб Киф, исполнительный директор E2, считает, что крупному бизнесу необходимо активизироваться. «Просто бессмысленно, что крупные компании, такие как Coke, Microsoft, Google и другие компании, которые заботятся о чистой энергии и устойчивом развитии и делают великие дела, не высказываются больше против «альтернативных фактов» администрации Трампа об изменении климата и национальный энергетический план, который только увеличит нашу зависимость от ископаемого топлива», — говорит он.

Что еще хуже, по крайней мере для экологов, некоторые компании активно восстают против своих бывших союзников.Через два дня после избрания Трампа Альянс американских автопроизводителей, представляющий, в частности, Ford и General Motors, призвал переходную команду президента отменить строгие правила экономии топлива, которые были согласованы автопроизводителями в начале правления Обамы. Экологи были ошеломлены.

Говорит Минди Люббер, президент Ceres, некоммерческого альянса защитников окружающей среды и инвесторов: «General Motors делает много хороших вещей в отношении отходов, они привержены 100-процентному использованию возобновляемых источников энергии и поддерживают переговоры в Париже. Но по стандартам экономии топлива им нравится эта новая администрация».

В 2016 году Amazon, Facebook, Microsoft и Google пожертвовали республиканцам больше денег, чем демократам.

Тем временем, по мере того, как политические ветры сместились вправо, так же как и вклады в предвыборную кампанию от комитетов политических действий корпораций (PAC). В 2016 году Amazon, Microsoft, Facebook и Google — все они ранее отдавали предпочтение кандидатам в Конгресс от Демократической партии, а не республиканцам — пожертвовали больше денег республиканцам, чем демократам.Республиканцы в Конгрессе объединились, чтобы выступить против планов по регулированию выбросов парниковых газов, вызывающих изменение климата, с 2008 года.

Все это означает, что, когда речь заходит об изменении климата, самые громкие голоса деловых кругов в Вашингтоне принадлежат производителям ископаемого топлива и влиятельным торговым ассоциациям, в частности Торговой палате США и Национальной ассоциации производителей, которые решительно выступают против регулирования климата. . В совет палаты входят руководители компаний Accenture, Allstate Insurance, AT&T, Caterpillar, Dow Chemical, FedEx, Florida Power & Light и Pfizer, каждая из которых обязалась сократить собственные выбросы парниковых газов.Государственные пенсионные фонды и так называемые социально ответственные инвесторы призвали членов палаты «устранить любое несоответствие между их собственными позициями и действиями в отношении изменения климата и их финансированием действий палаты», но без видимого эффекта.

Безусловно, некоторые крупные компании подкрепили свою риторику об изменении климата действиями в Вашингтоне. В 2009 году Apple покинула палату США из-за своей позиции в отношении изменения климата, а Nike вышла из состава совета палаты, сославшись на проблему климата.В прошлом году Google, Amazon, Apple и Microsoft подали юридическую записку в федеральный суд в поддержку плана экологически чистой энергии Агентства по охране окружающей среды. General Mills, Mars и Starbucks бок о бок с Ceres лоббировали проблемы климата.

После выборов Ceres, Всемирный фонд дикой природы и группа под названием We Mean Business наняли большое количество мелких компаний и небольшое количество крупных — Campbell Soup, DuPont, Gap, General Mills, HP, Intel, Kellogg, Johnson. & Johnson, Mars, Mondelez, Monsanto, Staples, Starbucks и Unilever, в том числе, чтобы подписать письмо с просьбой к новой администрации подтвердить свою приверженность Парижскому соглашению по климату.Тем не менее, без дальнейших действий на уровне штата или на федеральном уровне США, вероятно, не смогут достичь цели по загрязнению углекислым газом, о которой они договорились в Париже, считают эксперты.

Компании, с которыми связались по номеру Yale Environment 360 , отказались обсуждать лоббирование в Вашингтоне, участие в избирательных кампаниях или членство в торговых ассоциациях. В заявлении Google объяснил свои пожертвования республиканским климатическим скептикам, сказав: «Google занимается широким кругом вопросов государственной политики, и мы работаем с политиками и группами защиты интересов по всему политическому спектру. Мы никогда не согласимся на 100% с каждой организацией или политиком по каждому вопросу».

Корпорации не хотят становиться мишенью президента, который готов назвать отдельные компании по именам.

Гэри Гарфилд, недавно ушедший в отставку с поста генерального директора Bridgestone Tire, стал одним из исполнительных директоров, который все-таки поднялся на этот пост, уговорив руководителей шинной отрасли призвать к решительным действиям по борьбе с изменением климата. Но он говорит, что экологические проблемы не являются приоритетом для многих руководителей, потому что, в отличие от иммиграции или прав геев, они не затрагивают напрямую сотрудников компании.Он отмечает, что генеральные директора не хотят без необходимости раздражать политических союзников, акционеров или сотрудников из-за вопроса, который «на самом деле не имеет прямого отношения к их бизнесу».

По словам инсайдеров, президентство Трампа усложняет расчеты для предприятий, которым необходимо решать множество проблем Вашингтона. «Компании абсолютно заботятся об изменении климата, но они заботятся и о других вещах», — говорит Лаббер из Ceres. «Они балансируют и жонглируют». Корпорации хотят, чтобы Трамп и республиканский Конгресс поддержали снижение корпоративных налогов и расходы на инфраструктуру, и они не хотят становиться мишенью президента, который готов называть отдельные компании по именам.

«Компании видят хулигана на школьном дворе и прячутся в углу, делая домашнее задание и надеясь, что хулиган набросится на кого-то другого», — говорит Арон Крамер, президент и главный исполнительный директор BSR, сети предприятий, занимающихся вопросами устойчивого развития. . Но, по его словам, бизнес-лидеры понимают важность политики в области климата, и они будут говорить об этом: «Основополагающие принципы заставят бизнес выполнять свои обязательства в отношении климата и, в конечном итоге, более громко заявлять об этих обязательствах.”

Как и во всем, что связано с климатом, здесь нельзя терять много времени.

Новые политики для Латинской Америки и Азии — Краткая история — История отдела

Новая политика для Латинской Америки и Азии

Политика США в отношении латиноамериканской политики включала в себя значительный пересмотр доктрина Монро. На протяжении 19 века американские дипломаты использовали Доктрина Монро, чтобы предостеречь европейские державы от дальнейшей колонизации в Западном полушарии.Это не означало право Соединенных Штатов вмешиваться во внутренние дела других американских республик.

Президент Теодор Рузвельт

В 1904 году президент Теодор Рузвельт изменил доктрину Монро своим «Следствие Рузвельта». Рузвельт и другие выдающиеся американцы были обеспокоены тем, что европейские страны-кредиторы воспользуются неоплаченным долгом Латиноамериканские государства, чтобы получить политический контроль над ними. Рузвельт сказал, что ни одна латиноамериканская страна, придерживающаяся «приемлемых международных стандарты поведения» должны были опасаться вмешательства Соединенных Штатов. Но: «Хронические правонарушения или бессилие, приводящее к общему ослабление связей цивилизованного общества, может в Америке, как в другом месте, требуют вмешательства какой-либо цивилизованной нации».

Более того, продолжал он, «в западном полушарии соблюдение Соединенные Штаты к доктрине Монро могут заставить Соединенные Штаты, однако неохотно, в вопиющих случаях такого правонарушения или бессилия, к осуществлению международной полицейской власти.”

В то же время приобретение Филиппин вызвало разработка новой американской политики в отношении Восточной Азии. Как американские бизнесмены увидел огромный потенциал китайского рынка, европейские вторжения в Китай пригрозил перекрыть американцам доступ. В 1899 г., госсекретарь Джон Хэй. предложил, чтобы страны, заинтересованные в Китае, «пользовались полным равенством режим для судоходства», то есть поддерживать принцип свободной торговли, или открытая дверь.» В В 1900 году Хэй расширил политику открытых дверей, включив в нее уважение к территориальная и административная целостность Китая.

.