Одежда секонд хенд откуда берется: Правда ли, second hand – это вещи покойников? | 74.ru

Откуда берется немецкий секонд-хенд? | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

Прохудившиеся носки и дырявые джинсы их владельцы, не задумываясь, отправляют в мусорку. Ну а что делать с вещами, которые еще вполне как новые, но лежат в шкафу «мертвым грузом», потому что уже не в пору или попросту надоели? Оказалось, что большинство немцев дают на этот вопрос одинаковые ответы.

А именно: несмотря на многочисленные блошиные рынки, а также разнообразные интернет-биржи, на которых можно сбыть хорошо сохранившуюся одежду, большинство немцев предпочитают не продавать ставшие ненужными вещи, а жертвовать их на пользу нуждающимся.

Контейнер для подержанной одежды

На втором месте предпочтений с большим отрывом следует привычка отдавать подержанную одежду знакомым. 35 процентов опрошенных женщин и 24 процента опрошенных мужчин отдают ненужные вещи своим друзьям.

Выбросить, продать, сохранить?

Продажа одежды как возможность расстаться с ненужными вещами следует лишь на третьем месте. Тут надо оговориться: опрос был составлен таким образом, что в нем можно было выбрать не одно, а несколько предпочтений, поэтому их сумма в процентном отношении превышает сто процентов. Итак, третий фаворит в списке следует с незначительным отрывом от второго: 35 процентов женщин и 22 процента мужчин предлагают свою подержанную одежду для продажи в магазинах секонд-хэнд, на блошиных рынках и в интернете.

На блошином рынке

В опроснике фигурировали еще такие возможности, как «выбросить» и «сохранить – может еще понадобится». 21 процент респондентов ответили, что они выбрасывают одежду и почти каждый четвертый (23 процента) признался, что сохраняет ее в надежде еще когда-нибудь одеть.

Возраст и пол имеют значение

Еще один вопрос исследования был, скорее, гипотетическим. 63 процента респондентов указали, что они сдавали бы свои старые вещи в магазины модной одежды, если бы получали за это скидку на покупку новой. Но поскольку такая возможность в реальности встречается очень редко, лишь четыре процента опрошенных заявили, что именно так избавляются от лишних вещей.

Социологи поинтересовались в своем опросе, как часто немцы разбирают свой гардероб и сортируют вещи на нужные и ненужные, предложив три варианта ответа: реже, чем раз в год, раз в год и два раза в год. Эти три варианта получили каждый по 28 процентов. Как и в других пунктах исследования, здесь явно прослеживается разница между мужчинами и женщинами: представительницы слабого пола чаще отбирают ненужные вещи из своего гардероба, чем мужчины. Что же касается возраста, то здесь тенденция такова: люди помоложе чаще отсортировывают лишнюю одежду, чем пожилые.

секонд-хенды, апсайклинг и ресайклинг — Будущее на vc.ru

15 972 просмотров

Открывая свой магазин решопинга Reshop.me, я проанализировала, какой урон планете наносит модная индустрия, что предпринимают корпорации для устранения последствий, и как секонд-хенды тормозят fast fashion. Делюсь результатами исследования с вами.

Мода и экологическая катастрофа

Думаю, каждый из нас хотя бы однажды задумывался или слышал о том, что производство модной одежды наносит непоправимый вред экологии. Но представляете ли вы насколько устрашающе выглядят цифры?

Модная индустрия — это второй по объёму загрязнитель окружающей среды! По данным Greenpeace, ежегодно в мире производится 400 000 000 000 м2 одежды и аксессуаров, из которых 60 000 000 000 кв.м выбрасывается в течение года. Если ограничиться пределами одного города, то, например, из Москвы каждый год на свалку вывозят 360 000 тонн тканей. Самая пугающая ситуация в сегменте масс-маркета, где каждые 2 недели коллекции обновляются, а одежда производится низкого качества, с целью ускорить цикл «купил-выбросил». Так появилось понятие «быстрая мода» — fast fashion.

В среднем каждую секунду на свалку или мусоросжигательный завод выезжает грузовик с одеждой. Вывезенная одежда обречена либо разлагаться в течение десятков лет (а в случае с синтетическими материалами — сотен), либо сжигается, выбрасывая в атмосферу парниковый газ. Ежегодно человечество производит 1,5 миллиарда тонн газа, что влияет на повышение температуры на Земле и изменение климата.

Не стоит забывать, что на изготовление одежды и аксессуаров тратятся колоссальные объёмы ресурсов — воды, электричества, нефти, угля. Например, чтобы произвести одну футболку, потребуется 2700 литров воды. Эта цифра в три раза превышает годовую норму потребления воды одним человеком. По данным Global Footprint Network за год на производство одежды тратится столько ресурсов, сколько может быть восстановлено только за полтора года.

Помимо всего перечисленного, есть еще пестициды, которыми обрабатывают плантации хлопка, занимающие в настоящее время примерно 320 000 квадратных километров. Эти территории постоянно разрастаются. Пестициды попадают в грунтовые воды, создавая угрозу заражения источников водоснабжения.

Second hand — бизнес будущего

В период с 2014 по 2019 год оборот рынка секонд-хендов в США составил $24 млрд. Темпы роста опережают традиционный ритейл в 21 раз, и уже сегодня секонд-хенды во многих западных странах догоняют fast fashion.

В 2019 году произошло несколько знаковых событий для ниши.

«В ближайшие 10 лет рынок секонд-хенда в Америке вырастет в три раза и обгонит по объемам индустрию «быстрой моды» — с таким заявлением выступили аналитическая группа GlobalData и крупнейшая интернет-площадка по продаже поношенной одежды ThredUP.

Это стало возможными благодаря появлению новых онлайн-платформ по продаже одежды бывшей в употреблении, которые пришли на смену небольшим офлайн-магазинам, комиссионкам и благотворительным организациям.

Что победит – предубеждения или осознанность?

В нашей стране развитию сегмента second hand противостоят негативные предубеждения касательно б/у вещей. Стереотипы основаны преимущественно на образе советских комиссионок и барахолок, куда не хотелось заходить из-за бардака, порой неприятного запаха и атмосферы бедности. В современных секонд-хендах подход к сервису кардинально изменился.

Например, шведский торговый центр ReTuna, ассортимент которого на 100% состоит из бывших в употреблении товаров, сложно отличить от привычного молла. Там просторно, светло, приятно пахнет. В нем расположено 14 специализированных магазинов, в которых продается не только одежда, но и мебель, садовый инвентарь, декор, инструменты.

Интернет-магазины по продаже lux-сегмента также ушли от формата онлайн-барахолки. Уважающий себя реселлер будет соблюдать основные принципы онлайн-продаж: удобный интерфейс, товар, прошедший аутентификацию, поддержка 24/7, продуманная логистика, качественная упаковка.

Меняется и качество ассортимента в комиссионках. На перепродажу сдают огромное количество новой одежды с бирками. Это связано с тем, что в эпоху fast fashion люди склонны к импульсивным покупкам. Купленное на распродажах вещи, как правило, отправляется на полки секонд-хендов, не дождавшись выхода в свет.

Если же в секонд-хенде продаётся ношеная вещь, то, как правило, она отвечает принципам slow fashion — произведена из качественных материалов. Бывшая в употреблении одежда часто изготовлена из более дорогой, чем в масс-маркете, ткани. А винтаж сшит в годы, когда цикл носки был более долгим, чем это принято сейчас. Соответственно, качество у него выше.

На Западе продавцы ношеной одежды используют дополнительную мотивацию для эмоциональных продаж, они продают товары с историей — бывшие владельцы рассказывают, как приобрели вещь, какое значение она имела в их жизни. Например, в магазине Oxfam в Манчестере такие истории можно прослушать с помощью смартфона, считав с QR-кода на этикетке.

Модные блогеры вносят свой вклад в популяризацию секонд-хендов. Они идут в комиссионки в поисках редких моделей из лимитированных коллекций или штучных экземпляров винтажной одежды. С помощью вторичного потребления они закрывают сразу несколько своих потребностей: желание выделиться, быть уникальными, часто менять образы, не нарушая принципы экологических манифестов.

На защиту винтажных вещей из секонд-хендов встают некоторые голливудские звезды. Например, Сара Джессика Паркер, Дрю Берримор, Джада Смит, Вайнона Райдер открыто заявляют, что совершают покупки в комиссионках. В винтажных нарядах они посещают даже премии, как Джулия Робертс, которая получила Оскар в платье Валентино, купленном в секонд-хенде.

​Джулия Робертс в платье от Валентино Из интернета

Разумное производство

Не только покупатели всерьёз задумались о последствиях гонки за быстрой модой. Известные холдинги по продаже одежды, обуви и аксессуаров последние годы экспериментируют с технологиями производства, стараясь минимизировать вред для экологии. Вкладывают миллионы долларов в исследования вопросов утилизации отходов. Дизайнеры обращаются к upcycling, используя бывшие в употреблении материалы.

Испанская компания Inditex (Zara, Pull&Bear, Bershka, Massimo Dutti) перерабатывает остатки тканей в целлюлозу, смешивая их с древесным волокном. Так создается материал для отдельной линейки Join Life. Холдинг спонсирует разработки по увеличению объёмов производства экологичных тканей, оптимизирует процессы логистики, использует упаковку из переработанных материалов для доставки онлайн-заказов.

Другой гигант — H&M Group, инвестирует в стартапы, специализирующиеся на устранении негативного влияния фешн-индустрии. В компании активно продвигают программу сбора использованной одежды. Помимо этого, H&M является членом WWF Climate Savers. В течение ближайших 10 лет бренд обещает перейти на 100%-е производство из переработанных и экологичных материалов.

Наряду с H&M, экологией озабочены Gap и Fast Retailing — в течение 3-5 лет обе компании планируют полностью перейти на хлопок, выращенный на органических фермах. Fast Retailing, владеющий брендом Uniqlo, изначально делал ставку на качество, поддерживая принципы slow fashion. В компании применяют инновационные разработки при изготовлении потёртых джинсов — используют лазер и натуральные камни для сокращения потребления воды и химикатов.

Бренд Mango в 2018 году запустил первую капсульную коллекцию из переработанных материалов Mango Committed. Модный холдинг ставит перед собой цель увеличить использование натуральных экологичных материалов в производстве в несколько раз. Кроме того, бренд реализует проект Second Chances по сбору и переработке вещей для повторного использования.

Gucci и Burberry инвестируют средства в программы по сокращению выбросов, обусловленных обезлесением и деградацией лесов, соответствующие Рамочной конвенции ООН об изменении климата.

Дизайнер Marine Serre создаёт вещи из переработанных материалов, 50% её коллекций сшиты из бывших в употреблении предметов одежды. Весь трикотаж Marine Serre — из переработанной пряжи.

Корпорации и бренды, работающие в сегменте быстрой моды принимают меры. Но даже в рамках экологически ориентированных программ объём производимой продукции преобладает над количеством утилизируемых вещей. Секонд- хенды — это эффективный способ изменить сознание общественности, что со временем может привести к сокращению объёмов производства.

Уникальность текущих преобразований в том, что какие бы личные цели ни преследовали многомиллионные корпорации, реселлеры, владельцы секонд-хендов, потребители — их действия в конечном итоге направлены на улучшение экологической ситуации в мире. Единство взглядов на проблему дает больше шансов её решить.

Винтаж и секонд-хенд: всё, что вы хотели знать

Мода на винтаж и секонд-хенд набирает обороты с каждым годом. Такой одеждой стали интересоваться не только люди, которые стремятся к экологичному образу жизни, но и те, кто хочет приобретать уникальные вещи с историей. Сегодня вместе с основательницей

Почему не стоит покупать одежду из масс-маркета?

Чтобы решить, покупать или не покупать одежду в масс-маркете, важно быть в курсе, чем для нашей планеты обходится производство самой обычной футболки. Речь идёт об огромном количестве пресной воды, необходимой для хлопка, об истощении почвы для выращивания монокультуры, о сливе в открытые воды отработанной воды с краской для ткани, а ещё о жёстких условиях труда рабочих на фабриках и их копеечных зарплатах. Зная это, дважды подумаешь, так ли тебе нужна эта самая футболка и хочешь ли ты поддерживать своим рублём безжалостную машину массового производства одежды. Понимаю, футболки нужны всем, но на самом деле наша планета буквально забита вещами, которые несложно найти на вторичном рынке – в секонд-хендах, винтажных магазинах, чарити-шопах и на ресейл-платформах типа Avito. Другой достойной альтернативой могут стать покупки у локальных дизайнеров и тех, кто ответственно подходит к вопросам устойчивого развития планеты.

Чем винтаж отличается от секонд-хенда?

Традиционно винтажными считаются вещи, которым больше 30 лет и которые являются яркими представителями того или иного времени. И несмотря на то, что сегодня границы понимания временных рамок винтажа расширяются и во многих винтажных магазинах продаются вещи из 2000-х и даже 2010-х годов, винтаж – это всегда селектив. Это значит, что вещи, попадающие в винтажный магазин, были отобраны из множества других и они действительно особенные. За каждым винтажным магазином стоит личный вкус и авторская подача его хозяйки или хозяина, это не бездушный магазин с тоннами одинаковых вещей, это всегда про уникальную покупку у людей, которым вы доверяете. В секонд-хендах вам может посчастливиться найти винтаж, но, как правило, это единичные вещи, смешанные со множеством не представляющих серьёзной ценности старых и новых вещей, бывших в употреблении.

Про правило 5R

Refuse, reduce, reuse, repair и recycle – основа идеи ответственного потребления. Самое важное – научиться вдумчиво совершать покупки и постараться отказаться от импульсивного шопинга, то есть каждый раз перед тем, как оплатить покупку, стоит прикинуть, как и с чем вы будете эту вещь носить. Если вдруг она вам мала или велика, но в моменте вы думаете, что подстроитесь, – лучше сделать паузу хотя бы на день и спокойно решить, точно ли вы сможете ею воспользоваться. Учитывайте ликвидность ваших покупок: вещи из масс-маркета будет сложно перепродать, их можно будет отдать лишь на благотворительность или на своп, в то время как дизайнерские и винтажные вещи в случае чего будет проще передать в другие руки. Ну и конечно, не забывайте о возможности ремонта и апгрейда вещей: не выкидывайте сумочку только потому, что в пух и прах сносили ручку – ведь её легко можно заменить, придав аксессуару новую жизнь. Например, вместо короткого кожаного ремешка можно приделать длинную цепочку.

Почему винтажная одежда экологичнее?

Винтаж – это самый «зелёный» вариант шопинга, ведь, давая вторую жизнь вещи, вы, во-первых, «спасаете её от помойки», во-вторых, не поддерживаете массовое производство, и, в-третьих, вы привыкаете к идее повторного потребления сами и продвигаете её в своём окружении. Конечно, сложно и совершенно не нужно строить свой гардероб полностью из винтажа. Мне кажется, самый рациональный вариант – смешанный формат гардероба, где в равных пропорциях представлены вещи от локальных и ответственных дизайнеров, базовый секонд-хенд и стилеобразующий винтаж.

Откуда берётся винтаж в российских винтажных магазинах?

Большинство винтажных магазинов в России делают закупки в Европе и Америке: кто-то, как я, отправляется в путешествия на закупки, кто-то предпочитает онлайн-шопинг и борьбу на зарубежных аукционах. Многие проекты принимают вещи на комиссию и исследуют местные ресейл-платформы. Большинство – выискивают винтаж везде и берут лучшее из всех возможных источников. В поисках того, что я задумала, я использую все ресурсы, но больше всего люблю приехать с пустым чемоданом в Италию, взять поезд до побережья и там перемещаться день за днём по маленьким городкам в поисках винтажных блошек и элитных комиссионок, куда итальянские старушки относят роскошные сумочки своей молодости.

На что обращать внимание, если я только начинаю интересоваться винтажем?

Проще всего начинать с классных акцентов, постепенно погружаясь в разные винтажные направления. Чаще всего сценарий такой: в начале пути вы покупаете винтажные клипсы из 80-х или сумочки Prada из нулевых, потом начинаете втягиваться и покупаете одежду, но либо это что-то нарядное, либо «верха», например плащи Burberry. На последнем этапе вы уже покупаете всё что угодно в винтажных магазинах: и минималистичную шёлковую блузку, и худи, и джинсы, и купальник.

Как правильно ухаживать за винтажными вещами?

Бережная стирка на низких температурах или вручную – наиболее деликатный и экологичный вариант. Синтетика, в отличие от натуральных тканей, оставляет в воде частички пластика, поэтому при выборе вещей желательно обращать внимание на состав. Лично я выбираю полиэстер только в исключительных случаях, в основе моего гардероба – шёлк, хлопок и шерсть. В целом винтажные вещи не требуют особенного ухода, который отличается от ухода за новыми вещами. Вы также можете сдавать их в химчистку, стирать в машинке на мощном режиме, если это хлопок или искусственные материалы, а за деликатными тканями можно ухаживать как за новыми аналогичными тканями.

Хочу одеваться в секонд-хенд и винтаж. За кем я могу следить, чтобы вдохновляться стилем?

Сейчас множество стильных девушек со всего мира выбирают винтаж – от Бэллы Хадид и Ким Кардашьян до инстаграм-блогерок из Парижа или Токио. Меня очень вдохновляют, например, @annejohannsen, @loserthrift, @_ppprincesss, @susiebubble, @domescek_.

5 винтажных магазинов – выбор Strogo Vintage

Тренды 2020 года и на какие вещи сейчас стоит обращать внимание

Сейчас меня увлекают коллекции итальянских и французских дизайнеров из 2000-х, дерзкие D&G и Versace, Гальяно для Dior, Ferre, Prada, Gaultier и Cavalli. Из предметов одежды пристальное внимание этим летом я уделяю поиску топов и корсетов, всего блестящего со стразами и бисером, а ещё ярких цветов – откровенно розового или неонового зелёного. Из аксессуаров – нейлоновые сумочки, медальоны-сердечки, очки-маски, как у Пэрис Хилтон в нулевых.

Немного истории одежды секонд-хенд | by Ethitude

Магазины секонд-хенда в наши дни становятся все более популярными не только из-за винтажной тенденции, но и из-за того, что она представляет: переработка использованной и, как правило, качественной одежды, избегая накопления ненужной одежды. Поскольку покупка подержанных вещей, на наш взгляд, является хорошим способом ответственного потребления, мы хотели бы представить краткий обзор ее истории.

Обычно мы думаем, что тренд секонд-хенд появился с приходом винтажной моды, так как раньше одежда использовалась до самого последнего.Его история и торговля между несколькими европейскими городами началась в период между средневековьем и началом эпохи Возрождения в четырнадцатом веке. В то время мало кто мог позволить себе новую одежду, учитывая ее непомерную цену. Каждое изделие было уникальным, созданным по индивидуальному заказу и использовалось годами или десятилетиями. Платья передавались от матери к дочери в наследство, и хозяева могли отдавать своим слугам изношенную одежду в качестве формы оплаты или валюты. Было очень распространено увидеть на рынках продавцов подержанной одежды.Известны на итальянских рынках, например, в Венеции, где Strazzaruoli пришлось пройти 5-летнее обучение, чтобы иметь собственный магазин подержанных вещей, или на Mercato Vecchio во Флоренции, где ригаттьери были очень популярны среди наименее популярных для продажи товаров. низкая цена, но одежда хорошего качества.

В середине девятнадцатого века и начале двадцатого века, с появлением прет-а-порте и его стандартизованных размеров одежда секонд-хенд теряла свою актуальность. привлекательным и постепенно стал экспортным продуктом в африканские страны.

С появлением «дрянной» (переработанной шерстяной ткани низкого качества, используемой в качестве одеял американскими и британскими солдатами во время Первой мировой войны) началась тенденция к выпуску плохо переработанной одежды.

Во время Второй мировой войны в Европе появилось несколько подержанных рынков, таких как знаменитый рынок смолы в Эрколано (Италия). Рынок начал продавать украденные или брошенные вещи и одежду американских солдат, когда они проезжали через город, и в итоге стал одним из самых известных винтажных рынков. Даже сегодня рынки, такие как Resin, представляют собой многие из самых важных винтажных рынков в Европе или Соединенных Штатах.

В связи с перемещением населения, вызванным многочисленными войнами и необходимостью покупать одежду по низкой цене, подержанная одежда стала, особенно в Северной Америке, потенциальным бизнесом. Отсутствие одежды постепенно перешло в ее избыток. С механизацией текстильной промышленности производственные затраты падали, и одежду быстро меняли или выбрасывали. Мода стала быстро расти. С этим изменением спрос на подержанные товары снизился, но увеличился в развивающихся странах.

Когда пришла мода на винтаж, к концу двадцатого века, в альтернативных кварталах больших городов появилось множество секонд-хендов, также называемых винтажными магазинами. Популярность таких магазинов с годами росла. Не только для винтажного тренда, но и для поиска качественной, долговечной и доступной одежды.

—

Искренняя признательность Ане Элисе за ее вклад!

История подержанной одежды | LoveToKnow

Повторное присвоение предварительно изношенной одежды и аксессуаров, исторически пересмотренное, включает в себя ряд практик, от простых методов снятия подвязки с одежды до повторного использования сырья, возможно, превращения его в менее изношенную сторону, как это практиковалось в средневековье. раз, к сложной эшафоте торгов в девятнадцатом веке.Эти отрасли перерабатывали все виды одежды с машинной экономией благодаря специальным и осторожным навыкам. Возможно, наиболее технологически продвинутым было производство «дрянной» ткани на севере Англии из лоскутов шерсти, хлопка и вообще всех волокон (кроме шелка), которые стали основной тканью для производства готовой одежды в 1834 году.

Изучение формальных и неформальных путей, которыми подержанная одежда попадает на рынок перепродажи, должно показать, что некоторые явно неформальные пути действительно могут считаться формальными, особенно в случае, когда слуги получают «подарки» одежды от своих хозяев, которые фактически считались часть их вознаграждения.

На самом деле, можно сказать, что торговля подержанной одеждой за последние два столетия значительно уменьшилась. Раньше он состоял из множества отдельных предприятий, использующих различные навыки, необходимые для экономичной переработки и ремаркетинга различных категорий реальной одежды, а также сырья для ткани.

Но истоки повышенной сложности индустрии подержанной одежды девятнадцатого века можно обнаружить гораздо раньше, из записей обширных обменов подержанной одеждой среди городского населения западного мира во второй половине семнадцатого века.

Гардероб лондонца семнадцатого века

Дневник лондонца Сэмюэля Пеписа (1660–1669) рассказывает о многих сделках, связанных с одеждой, и, возможно, о многих других, где такие подарки предлагаются и принимаются. Исследователи дневника часто отмечают намеки на тщеславие Пеписа: он действительно регулярно использовал навыки своего отца, чтобы обновить старую одежду, часто чтобы отразить меняющуюся моду Лондона. Таким образом, многие подарки из гардеробы более состоятельных друзей Пеписа были адаптированы так, чтобы лучше соответствовать потребностям их нового хозяина.«Сэмюэл Пепис, хотя и был тщеславным, но не был слишком горд, имея подержанные качественные аксессуары, которые он не мог себе позволить купить сам» (Stanlisland, p. 5).

В то время лондонские торговцы секонд-хендом торговали очень большими партиями, как старой, так и новой одежды, в некоторых случаях принося тысячи фунтов. Такие торговцы очень прибыльно занимались поставкой готовой одежды для моряков, живущих и работающих на борту парусного флота в течение нескольких месяцев, за что торговцы одеждой получали бы тысячи фунтов стерлингов за каждую сделку.Венецианский опыт семнадцатого века контрастирует с опытом Лондона в том смысле, что рамки, в которых торговцам разрешалось заниматься своими делами, строго регулировались регулирующими органами. Например, Венецианская гильдия торговцев подержанной одеждой, L’Arte degli Strazzaruoli , в тандеме с различными гражданскими организациями, в том числе с венецианскими чиновниками здравоохранения, вступила в сговор с целью регулирования всех аспектов торговли, особенно во время вспышек чумы, поскольку предполагался обмен использованной одежды. передачи болезни.Особенно интересной особенностью венецианской торговли является ее тесная связь с проституцией; Венецианские куртизанки приобретали одежду, покупая или арендуя из таких подержанных источников.

Восемнадцатый, девятнадцатый и двадцатый века

В течение восемнадцатого века лондонская промышленность подержанной одежды была тесно связана с торговлей «отстойной» или готовой одеждой. Мадлен Гинзбург, ведущий ученый в этой области, указывает на существенное несоответствие между доступностью бывшей в употреблении одежды в провинции по сравнению с городскими районами в настоящее время.Не менее важно, что подержанная одежда не только снабжала богатых более или менее модной одеждой, но и была важным источником основной одежды для бедных. Сосредоточившись на шотландском городе Эдинбурге, Элизабет С. Сандерсон оценила роль торговли как центральной части повседневной жизни большинства горожан. Она отмечает важный момент, что в восемнадцатом веке использование предварительно поношенной одежды было знакомо почти всем слоям общества.

Считающийся, возможно, окончательным отчетом об увеличении торговли в середине девятнадцатого века, «Лондонская рабочая сила» Х. Мэйхью и «Лондонская беднота » рассказывают о концентрации активности в лондонском Ист-Энде. Однако наиболее значимым событием в то время было повышение конкурентоспособности цен на хлопчатобумажные и шерстяные ткани и, соответственно, на готовую одежду, что экспоненциально ограничивало привлекательность подержанной одежды, по крайней мере, на внутренних рынках. Таким образом, экспорт подержанной одежды, особенно в Африку, стал все более важным аспектом торговли.Эта точка зрения особенно тщательно исследована Карен Транберг Хансен в исследовании торговли Замбии, в то время как Гинзбург интерпретирует благотворительность и рост продаж хлама как наиболее важные события, ведущие отрасль в двадцатый век. Безусловно, розничную среду, образованную такими продажами, когда покупатели роются в больших количествах товаров, можно было бы считать способствующей быстрой и эффективной продаже бывших в употреблении товаров, особенно в городских районах.

Мировые войны I и II привели к увеличению прибыльности подержанной одежды, особенно для перепродажи в Африке.В настоящее время аспект спроса и предложения может быть тесно связан с истинным накоплением на Западе пригодной для носки, но устаревшей одежды и реальными потребностями в одежде в развивающихся странах. И именно здесь можно увидеть начало характера, который характеризует торговлю в начале 2000-х годов.

Интерпретация современных тенденций

Начиная с 1970-х годов, модные обозреватели часто отмечали заметную множественность стилей по сравнению с прежней необычностью диктата модных домов; разработка, порождающая благодатную среду для альтернативной, нишевой моды и ретро-стиля.Таким образом, подержанная одежда стала рассматриваться как возможность выразить индивидуальный и более автономный стиль.

В начале 2000-х годов широко распространены модные тенденции, отражающие стили начала двадцатого века и десятилетия после Второй мировой войны. Благодаря такому духу времени, культурный и экономический капитал подержанной одежды, или винтажной, как ее позднее называют, значительно увеличился. Стилистическая оценка подержанной одежды создала новые рынки для ее розничной торговли: например, в определенных концессиях городских модных магазинов, в коллекциях дизайнеров высокой моды, включая Мартина Маржела, и на аукционных сайтах, таких как Ebay.

«После того, как мой старый черный костюм был недавно отремонтирован, я был довольно опрятен сегодня в одежде — и мой мальчик [футболист], его старый костюм с новой отделкой был очень красив» (Станисленд, стр. 46).

Международная рециркуляция бывшей в употреблении одежды не так проста, как экспорт из более богатых в более бедные страны: определенные рынки представляют больший спрос на определенные предметы, например, Япония импортирует значительную долю мировой торговли использованными дизайнерскими джинсами и кроссовками. Таким образом, состояние торговли подержанной одеждой можно понять как диверсификацию экономического потенциала и благоприятный сдвиг в ее промышленном, общественном и культурном профилях.

См. Также Переработанный текстиль; Антропология подержанной одежды; Винтажная мода.

Библиография

Аллерстон, Патриция. «Реконструкция торговли подержанной одеждой в Венеции шестнадцатого и семнадцатого веков». Костюм 33 (1999): 46-56.

Арнольд, Ребекка. Мода, желание и тревога. И. Б. Таурис и Ко, 2001.

Гинзбург, Мадлен. «Из грязи в богатство: торговля подержанной одеждой 1700-1978 гг.»» Костюм 14 (1980): 121-135. Часто цитируется и очень тщательно.

Сандерсон, К. Элизабет. «Почти новинка: торговля подержанной одеждой в Эдинбурге восемнадцатого века». Костюм 31 (1997): 38-48.

Станисленд, Кей. «Сэмюэл Пепис и его гардероб» Костюм 37 (1997): 41-50.

Трансберг, Карен Хансен. «Одежда других людей? Международная практика торговли и одежды секонд-хенд в Замбии». Теория моды 4, вып.3 (2000): 245-274. Отличный обзор международной торговли.

© LoveToKnow, Corp., 2006-2021, если не указано иное. Все права защищены.

Мировая история подержанной одежды

Мировая история подержанной одежды

Одежда, почти по определению, является средством передачи информации в среде распространяемых медиа. Это одновременно и средство, и место для хранения и распространения информации. Одежда предназначена для ношения на теле человека (например, французский porter и гаитянский креольский pote ).Текстильные шкуры изначально были портативными артефактами и временными протезами, сформированными в соответствии с требованиями мобильного тела и отмеченными маркерами истории этого тела. Требования к одежде всегда были высокими — доспехи (защита от стыда, врагов и стихий) и эстетика, комфорт и долговечность. Одежда портативна, приближена к человеческому телу и в высшей степени изменчива. Одежда остается артефактом в непрерывном движении. Они передают сообщения миру, а также предоставляют сырье для подрывной деятельности именно этих сообщений.

До наступления индустриальной эпохи облачений было немного. На их изготовление потребовалось много человеческих и материальных ресурсов. В их индивидуальные формы многое было вложено буквально и культурно. В западной традиции, в средние века и в эпоху Возрождения, одежду, когда-то сформованную по конкретному телу, можно было носить годами, а иногда и всю жизнь. Одежда носила своего владельца столько же, сколько владелец носил одежду, с сопоставимыми отметками личного повествования.Благодаря движениям тела во времени его одежда приобретала все более личные и человеческие характеристики — изношенные колени и локти, растянутую талию. Пятна, пятна, слезы и изменение цвета сопровождали жизненный путь или, по крайней мере, несколько десятилетий его.

Иногда функция статьи была переносимой. Это было особенно актуально в условиях дефицита даже самой простой одежды: ее производство было дорогостоящим, трудоемким и трудоемким. Пальто можно разрезать на жилетку, а платье — на шарф.По мере того, как менялись функции одежды, менялись и личности ее владельца. Платье может передаваться от матери к дочери через экономию подарков. В таких случаях он нес с собой знаки и маркеры смены поколений. Хозяин мог отдать свою изношенную рубашку своему слуге, для которого она могла служить либо телом, либо переносной валютой. В эпоху Возрождения слуги продавали старую одежду своих хозяев крестьянам в соседних деревнях. Странствующая торговля тряпкой и старой одеждой превратилась в настоящее призвание в экономике, основанной на сырьевых товарах.Это была профессия портативного компьютера. Дилер стал посредником между покупателями, отметив переходный этап в истории мобильной жизни предмета.

Появление массового воспроизводства ознаменовало эру роста производства одежды, особенно в Западной Европе и Северной Америке. Чем больше было одежды, тем чаще они переходили из рук в руки, разрастаясь географически. Хлопкоочистительные машины, механические ткацкие станки и швейные машины упростили производство одежды и сделали ее более доступной для населения.К середине девятнадцатого века одежда прет-а-порте (прет-а-порте, готовая к употреблению) производилась, продавалась и потреблялась в рамках международной рыночной экономики. Имея больше одежды, средний класс покупал ее больше, поэтому носил каждую одежду все меньше и меньше времени.

Мода менялась быстрее. Одежда, производимая механизированной рабочей силой из мигрантов и иммигрантов в Соединенном Королевстве и Соединенных Штатах, становилась все более дешевой в производстве.Одежда стала обычным явлением, а не редкостью, а изношенную одежду выбрасывали или обменивали все быстрее. Дорожки одежды все больше отходили от тел одиноких людей и их семей и начали путешествовать по миру. Результатом эксцесса стал новый жанр и множество возможностей для спасенной одежды как средства массовой циркуляции, трансформации и обмена.

Ряд путей, разработанных для второй (а также третьей и четвертой) жизней подержанной одежды к девятнадцатому веку.«Дрянная» промышленность развивалась в Англии и Северной Америке, наряду с текстильными фабриками старой и новой Англии. Shoddy первоначально назывался прочной тканью, сотканной из пряжи из измельченных шерстяных отходов. Шодди, который заполнял интерьеры конных экипажей, был переделан в шерстяную униформу и одеяла, которые американские и британские солдаты носили на своих телах и укутывали их страхи во время Первой мировой войны.

К началу двадцатого века подержанная одежда перепродавалась в магазинах и через странствующих торговцев.Многие, а зачастую и большинство торговцев барахлом и тряпкой, работавших в Америке, Канаде и Западной Европе, были предприимчивыми еврейскими и итальянскими иммигрантами. В Нью-Йорке, например, тряпичные люди собирали отбросы из окраин города и несли их в центр для покупки недавно прибывшими, нуждающимися в недорогой одежде. Новый набор тел и новый набор историй перенесли старую одежду в новые места и направления. Шерстяной пиджак, сшитый для Верхнего Вест-Сайда, путешествовал на спине богатого банкира между Центральным парком и Парк-авеню.Запятнанный тостом с шампанским и выброшенный через шесть месяцев, пиджак обрел новое существование в чаще Нижнего Ист-Сайда. Вытащенный из тачки торговца тряпками, без нескольких пуговиц, он был куплен молочником с Орчард-стрит, который носил его во время ежедневной доставки по китайскому кварталу. Куртка принимала форму того, кто ее носит, и выдерживала его вес. Следы еврейской общины — запахи восточноевропейской кухни и сброшенных пуговиц, которые разносит торговец — были глубоко вписаны в основу и ткань шерстяной ткани.Атласный интерьер, вторая кожа, служившая подкладкой для второй жизни, несли все более и более запотевшие лейблы с именами его первоначального владельца и портного в пригороде. Каждое ношение — это тоже износ.

Текстильные носители — как материал, из которого создаются новые объекты, так и средства, с помощью которых информация кодируется и передается, — распространяются по всему миру. Портативность одежды дает ей историю воплощения и трансмутации, перемещения между телами, культурами, нациями и экономиками.Он несет следы одного через границы другого. В конце двадцатого и двадцать первого веков выброшенная одежда из Северной Америки и Европы все чаще отправляется за границу, чтобы встретиться с новыми владельцами. Одежда спрессована в полутонны кирпичей, тюки, которые могут содержать рубашки с сотен человеческих спин. Панамское судно с румынским экипажем доставляет выброшенные текстильные шкуры в порт Порт-о-Пренс. То, что прибывает в Гаити, называется pèpè , — это ресурс, который нужно носить и носить ( pote на гаитянском креольском языке), личность, которую нужно иметь, и политика, над которой нужно размышлять. Pèpè — это портативная валюта, материальность которой изменяется в результате множества процессов изменения, обмена и износа. Одежда носит следы и несет бремя мировой истории СМИ.

На рисунках

Фотографии документируют роль подержанной одежды в сегодняшнем мире распространяемых средств массовой информации как средство коммуникации и подрыва господствующих стилей и экономических путей. Ванесса Бертоцци и Ханна Роуз Шелл сделали эти снимки на Гаити летом 2006 года в рамках совместного этнографического проекта, кульминацией которого стало их экспериментальное медийное эссе Secondhand ( Pepe ) (2007, распространено «Кинохроникой стран третьего мира»).

Подержанная одежда, антропология | Encyclopedia.com

Еще в девятнадцатом веке подержанная одежда составляла рынок одежды для большей части населения Европы и Северной Америки, за исключением очень богатых. В эпоху экономического роста после Второй мировой войны доступная по цене одежда массового производства, более широкое распределение доходов и растущая покупательная способность уменьшили потребность больших слоев населения в покупке подержанной одежды, хотя люди с небольшими средствами по-прежнему часто посещают магазины подержанной одежды.На Западе в начале 2000-х подержанная одежда в основном составляла периферийные или нишевые рынки для покупки ретро, ​​винтажной или специальной одежды, в то время как во многих развивающихся странах подержанная одежда, импортируемая с Запада, является важным источником одежды.

Потребление подержанной одежды часто описывается как состоящее из двух разных миров: мир моды и мир бережливости. Затем эти подразделения наносятся на карту различий между промышленно развитыми и развивающимися странами, скрывая привлекательность подержанной одежды как для богатых, так и для бедных потребителей, заботящихся о одежде, независимо от их местоположения.

Благотворительные организации — крупнейший источник одежды, поддерживающий международную торговлю подержанной одеждой. Поскольку потребители на Западе жертвуют намного больше одежды, чем благотворительные организации могут продать в своих комиссионных магазинах, благотворительные организации перепродают свои огромные запасы по оптовым ценам торговцам подержанной одеждой. Эти дилеры — переработчики / сортировщики текстиля, которые сортируют, сортируют и прессуют использованную одежду в тюки для экспорта. Соединенные Штаты являются крупнейшим экспортером в мире, а Африка — крупнейшим регионом-импортером в международной торговле, которая быстро росла с конца 1980-х годов.Среди крупных импортеров подержанной одежды есть несколько стран Азии и Ближнего Востока. Значительный импорт идет не только в развивающиеся страны, но также в Восточную Европу и Японию. Некоторые страны ограничивают или запрещают коммерческий импорт подержанной одежды в целях защиты отечественной текстильной и швейной промышленности.

Благотворительная связь, связанная с подержанной одеждой, исчезает в момент перепродажи, когда использованная одежда попадает в гардеробы их новых владельцев, чтобы начать новый этап их жизни.В прошлом и в настоящее время торговля и потребление подержанной одежды не только позволяла своим участникам поддерживать средства к существованию, но также обретать благополучие и формировать идентичность в меняющемся мире. На современном Западе этот процесс часто включает в себя включение аксессуаров и определенных предметов одежды в различные стили одежды. Подержанная одежда приобрела новую известность, когда покупатели винтажных стилей от кутюрье начали обращаться в высококлассные магазины подержанной одежды, которые продают одежду от богатых и знаменитых по консервации.Поскольку винтаж вошел в моду, покупатели Urban Outfitters закупают одежду напрямую у перекупщиков, затем измельчают ее на сырье, которое перекрашивают, перепрошивают и перепродают как новую одежду. Покупка подержанной одежды — важный выбор для молодых и модных.

В Германии двадцать первого века стиль кино, музыки и материальной культуры 1960-х годов популярен среди молодых людей, которые одеваются в одежду 1960-х годов или в одежду, сшитую своими руками по старинным лекалам.Этот ретро-стиль приписывает историю и аутентичность предметам одежды, которые воспринимаются как уникальные и индивидуальные.

Практика одевания, возникающая в связи с потреблением импортной подержанной одежды в развивающихся странах, часто упоминалась мимоходом, но была небрежно отвергнута как блеклая и плохая имитация западной моды. Многие экономисты склонны рассматривать рост рынка подержанной одежды в развивающихся странах как реакцию на экономический спад. Такие рассказы упускают возможности, которые этот обширный импорт предлагает потребителям для познания себя через одежду.

В Замбии, стране в южной части Африки, потребители с любым уровнем дохода с энтузиазмом обратились к рынкам подержанной одежды, когда в 1980-х годах были сняты ограничения на импорт. Контейнеры с тюками подержанной одежды, отправленные на экспорт дилерами в Северной Америке и Европе, прибывают в порты Южной Африки, Мозамбика и Танзании, а затем на грузовиках доставляются на склады оптовых торговцев в Замбии. Вскоре рынок достиг отдаленных деревень, что позволило жителям не только одеваться, но и выглядеть стильно.Привлечение секонд-хендов к замбийцам, заботящимся о своей одежде, выходит далеко за рамки ценового фактора и хорошего качества за те деньги, которые предлагают многие из этих предметов одежды. Обнаружив уникальность, которую им не хватает в одежде, покупаемой в магазинах, потребители обращаются на рынки подержанной одежды за предметами, которые не являются распространенными. Обилие и разнообразие подержанной одежды позволяет потребителям вносить свой индивидуальный вклад в культурно принятый профиль одежды. Отнюдь не подражая модам Запада, практика подержанной одежды вовлекает потребителей, заботящихся о одежде, в стремлении изменить свою жизнь к лучшему.

В Ифугао транслокальная торговля циркулирует по каналам, основанным на местных культурных традициях, и руководствуется представлениями о личных ассоциациях, которые женщины-торговцы используют в своей коммерческой деятельности. В рассказах о подержанной одежде розничные торговцы, продавцы и потребители проводят связи между людьми и одеждой, которые постоянно меняются. Такие сказки усваивают логику рынка и значение этого глобального товара с точки зрения местных норм статуса и ценностей и в процессе трансформируют их.Комбинируя подержанную одежду в стили, которые демонстрируют знания о более широкой практике в одежде или подрывают полученные значения, торговцы и потребители создают новые смыслы вокруг этого импортированного товара, чтобы служить своей личной и общественной идентичности.

Хотя Индия запрещает импорт подержанной одежды, она разрешает импорт шерстяных волокон, в том числе «изуродованные чулочно-носочные изделия» — торговый термин для шерстяной одежды, измельченной машинами на Западе перед экспортом. Эти импортированные «изуродованные» ткани сортируются по цветовой гамме, измельчаются, подвергаются кардочесанию и прядению, прежде чем они снова появятся в качестве нити, используемой для одеял, вязальной пряжи и шерстяных тканей для местного потребления и экспорта.В Индии также есть большой внутренний рынок подержанной одежды, который является продуктом смены гардероба, смены одежды в течение жизненного цикла человека и передачи вещей слугам и родственникам. Этот процесс приводит к значительной переработке индийской одежды внутри страны путем бартера, пожертвований и перепродажи. Здесь материальность самой ткани служит стратегическим ресурсом для воссоздания и переделки людей и идентичностей.

См. Также Переработанный текстиль; Одежда секонд-хенд, История; Винтажная мода .

библиография

Хансен, Карен Транберг. Салаула: мир подержанной одежды и Замбия. Чикаго: University of Chicago Press, 2000.

Jenss, Heike. «Только платье шестидесятых! Поглощение прошлого в молодежно-культурной ретро-сцене». Старая одежда, новые образы: подержанная мода. Отредактировано Александрой Палмер и Хейзел Кларк. Oxford: Berg, 2004.

Милграм, Линн Б. «Шик Ukay-Ykay: рассказы о моде и торговле секонд-хенд одеждой в Филиппинских Кордильерах.«В старая одежда, новые образы: подержанная мода. Под редакцией Александры Палмер и Хейзел Кларк. Оксфорд, Великобритания: Берг, 2004.

Норрис, Люси». Жизненный цикл одежды в современной городской Индии (Дели) . »В Старая одежда, новые образы: подержанная мода. Отредактировано Александрой Палмер и Хейзел Кларк. Оксфорд, Великобритания: Берг, 2004.

Карен Транберг Хансен

Политика подержанной одежды: A дебаты о «достоинстве» | Бизнес и экономика

Кигали, Руанда — Байингана Марк примеряет белоснежную рубашку на рынке Бирього в районе Ньяриамбо в Кигали, известном своими мелкими торговцами, продающими подержанную одежду со всего мира мир.

Даже надетая поверх футболки рубашка на пуговицах слишком велика, но Марк, кажется, настроен на это. Он снимает его и засовывает под мышку. Вокруг него рынок переполнен одеждой.

Сотни рубашек и платьев свисают с перил, брюки сложены на деревянных столах, а сотни и тысячи других предметов одежды валяются на хлопковых простынях на земле.

Но клиентов мало.

Марк, торговец и глава рынка Biryogo, сказал Al Jazeera, что затишье связано с введенным государством налогом на ввоз подержанной одежды в прошлом году.

«С тех пор, как в Руанде был введен налог на подержанную одежду, бизнес прекратился, и большинство людей потеряли работу здесь», — говорит 39-летний Марк.

«Посмотрите на эту рубашку, да, она бывшая в употреблении, но ее качество», — говорит он, разворачивая свою покупку.

Подержанная одежда — это многомиллионная отрасль в Восточной Африке.

В то время как одежда поступает со всего мира, включая Европу и Китай, большинство из них происходит из Соединенных Штатов.

По данным USAID, в этой отрасли в Восточной Африке занято более 355 000 человек, что обеспечивает средства к существованию 1,4 миллиона человек.

Но это также рассматривается как одна из основных причин коллапса местной текстильной промышленности в 1980-х и 1990-х годах.

Стремясь оживить местное производство, правительства Восточной Африки, включая правительства Кении, Танзании, Уганды и Руанды, согласились в марте 2016 года повысить тарифы на импортируемую бывшую в употреблении одежду с намерением отказаться от нее к 2019 году.

В 2016/2017 финансовом году Руанда повысила налог на импортируемую бывшую в употреблении одежду с 0,20 доллара до 2,50 доллара за килограмм и до 4 долларов в следующем финансовом году.

Это политический выбор, в центре которого — достоинство гражданина. В конечном итоге мы принимаем решения за себя и за руандийский народ.

Ладислас Нгендахимана, политический аналитик в Кигале

Реакции смешанные.

Те, кто поддерживает оптимистичные амбиции правительства Руанды по развитию местного производства, видят в этом решении благо для своей торговли.

Торговцы, такие как Марк и продавец из Мурамби на юге Руанды, которые предпочли сохранить анонимность, говорят, что налоги сделали подержанные продукты недоступными для большинства руандийцев.

Вокруг рынка Бирього целая сеть торговцев пострадала от налога.

Портные, которые меняли подержанную одежду, а также оптовики и дистрибьюторы, которые доставляли товары в небольшие города и деревни по всей стране, теперь остались без работы.

По словам тех, кто остался, многие уехали в ДРК в Уганду, чтобы продолжить свой бизнес.

Одна женщина-портной, которая работает за пределами основного рынка Бирього и также попросила не называть ее имени, сказала, что ее клиентура сократилась на 60 процентов. «Мы сражаемся», — сказала она «Аль-Джазире».

Вопрос «достоинства»

Правительство Руанды заявляет, что решение облагать налогом использованную одежду не было связано только с деньгами. Речь шла также о восстановлении достоинства.

«Это политический выбор, в центре которого — достоинство гражданина», — говорит Ладислас Нгендахимана, политический аналитик из Кигали, о кампании «Сделано в Руанде».

«В конечном итоге мы принимаем решения за себя и за руандийский народ», — добавил он.

Клэр Акаманзи, генеральный директор Совета по развитию Руанды (RDB), говорит, что правительство «считает, что наши граждане заслуживают большего, чем становиться получателями выброшенной одежды из западного мира. Это о достоинстве нашего народа ».

Руанда пытается избавиться от ярлыков «зависимости» и «третьего мира» и хочет стать страной со средним уровнем дохода к 2020 году.

Но 63 процента населения по-прежнему зарабатывают менее 1,25 доллара в день.

У некоторых людей нет выбора между достоинством и необходимостью. Они слишком бедны, чтобы заботиться об этом.

Байингана Марк, торговец и менеджер на рынке подержанной одежды

Настаивание Руанды на сохранении налога на импорт и запрете ношеной одежды к 2019 году также взбесило за пределами страны.

Не менее 20 процентов всей бывшей в употреблении одежды в Руанде импортируется из США.

США неоднократно предупреждали, что, если восточноафриканское сообщество продолжит введение налогов на импорт и в конечном итоге запретит использованную одежду, они потеряют преимущества Закона о росте и возможностях Африки (AGOA), который позволяет африканским странам экспортировать определенные товары в США без уплаты пошлин.

Танзания, Уганда и Кения в 2017 году по отдельности вышли из пакта об увеличении налогов на импорт и запрете ношеной одежды. Но Руанда отказалась присоединиться к ним.

В июле администрация Трампа частично отстранила Руанду от AGOA, фактически отняв у страны право беспошлинно экспортировать одежду в США.

При этом Руанда присоединилась к легиону других стран, включая Канаду, Европейский союз и Китай, в борьбе с все более агрессивной торговой политикой Трампа.

Накануне приостановки работы президент Поль Кагаме сказал местным СМИ: «Руанда и другие страны региона, входящие в AGOA, должны заниматься другими делами, мы должны развивать и укреплять нашу промышленность».

Возможность для портных

Муканьярви Серафина разрезает кусок ткани Китенге в своей маленькой ателье в городе Ньямагамбе на юге Руанды.

Серафина сказала «Аль-Джазире», что она понимает, почему торговцы, продающие подержанную одежду, пострадают от налогов.

«Но они изменят то, что они делают. Я знаю некоторых, кто сейчас сотрудничает с портными по продаже новой одежды », — сказала Серафина.

47-летний портной сказал, что стремление сделать акцент на новой одежде «открыло нам глаза и вдохновило наши творческие способности».

По словам Акаманзи из RDB, решение об обложении налогом подержанной одежды уже помогло развитию местной текстильной и обувной промышленности.Производство увеличилось с 59,5 млн долларов в 2015 году до 70,6 млн долларов в 2017 году.

«У него была политическая цель, которая, как мы видим, уже приносит положительные результаты».

Точно так же портные города Кигали пользуются возможностью.

Нгойе Эммануэль, 50 лет, сидит в магазине на верхнем этаже рынка. Он говорит, что привыкнуть к переменам было лишь вопросом времени.

«Я не говорю, что это будет несложно. Но я уверен, что это захватывающее время », — сказал Al Jazeera Эммануэль, который шьет одежду как для мужчин, так и для женщин.

Тедди Каберука, политический аналитик из Кигали, назвал этот шаг «стратегическим решением», направленным на ускорение и обеспечение устойчивого экономического развития.

«Чтобы разорвать цепь экономической зависимости, каждая страна должна иметь долгосрочную политику, направленную на создание богатства для страны», — сказал Каберука Al Jazeera.

Вернувшись на рынок Ньяругенге, Синдамбие Жак сидит на табурете в окружении ярких платьев и ткани и возится со своей старой швейной машинкой цвета бирюзового.

«Это большие возможности для портных», — говорит 38-летний мужчина. «Но, кажется, никто не знает, как с этим справиться.

«Я думаю, им следовало готовить и вырастить портных. Я не думаю, что это вообще принесет пользу руандийцам ».

Хотя Жак понимает потребность в самоуважении, он говорит, что экономика не опирается на «достоинство».

«Моя клиентура не изменится. Затраты и цены останутся прежними. Это одежда для избранных. Спросите жителей, через что они проходят.”

Может ли производство удовлетворить потребности руандийцев?

На заводе C&H в Особой экономической зоне Кигали кипит жизнь. Сотни рабочих разрезают ткань, проверяют этикетки, работают на швейных машинах и внимательно следят за качеством продукции «Сделано в Руанде».

Изначально эта фабрика, принадлежащая Китаю, изначально создавалась как экспортно-ориентированное производственное предприятие, в основном для клиентов из США и Европы, теперь занимается производством одежды для местного рынка. После введения налога на импорт ношеной одежды заказы из США уменьшились.

Но обычай внутри Руанды увеличился. C&H открыла второй завод, чтобы удовлетворить растущий спрос.

«В настоящее время мы экспортируем 80 процентов (в США и Европу) и 20 процентов на местный рынок. Мы надеемся стать катализатором развития местного производственного сектора », — сказал Al Jazeera Малоу Джонтилано, директор по маркетингу C&H.

Вопрос о способности Руанды массово производить доступную одежду для своего населения вполне закономерен.

Дизайнеры и портные говорят, что, учитывая, что текстиль по-прежнему импортируется из Китая, Турции или других стран континента, таких как Сенегал, затраты, вероятно, останутся высокими.

Кроме того, есть немалые вопросы, связанные с квалифицированной рабочей силой, капиталовложениями, надежным электроснабжением и технологиями.

В таких странах, как Южная Африка, запреты на ношенную одежду не смогли спасти текстильную и швейную промышленность от смывания дешевым китайским импортом.

Увамахоро Дельфина, которая запустила свой модный бренд DelphineZ в 2016 году, говорит, что приветствует возможность, которую налог предоставляет таким бизнесменам, как она, но осознает трудности, с которыми придется столкнуться трейдерам .

«Я понимаю, что им нужно кормить свои семьи. Создавать одежду — дорогое удовольствие… но когда дело доходит до гордости, никто не хочет носить подержанную одежду », — говорит она.

Delphine представляет собой сочетание традиционной и современной одежды для мужчин и женщин.Ее бутик в Ньямирамбо полон рубашек, комбинезонов и платьев, сшитых из ткани Kitenge. Она знает, что ее одежда не для руандийцев из рабочего класса, и говорит, что сможет сократить расходы только в том случае, если сможет выйти на более крупный рынок.

По словам Акаманзи, правительство осознает проблемы и пытается снизить себестоимость производства.

Она говорит, что правительство отменило импортные пошлины на ткани, ввозимые производителями одежды.

«Кроме того, правительство учредило фонды для поддержки производства и доступа к рынкам; например, Фонд роста экспорта, Фонд промышленной адаптации и Фонд развития бизнеса », — сказал Акаманзи.

Также были предприняты усилия по установлению партнерских отношений с местными предприятиями для обучения рабочих.

Каберука, политический аналитик, говорит, что, хотя в Руанде созданы благоприятные условия, для выплаты дивидендов потребуется время.

«На данный момент мы далеки от того, чтобы массовое производство отвечало потребностям населения, но с момента запуска кампании« Сделано в Руанде »наблюдается значительный рост местного производства год от года; для граждан создается больше рабочих мест, и эта тенденция сохранится », — говорит Каберука.

Но это будет непростая задача.

Марк, торговец, ясно заявляет, что он не против кампании «Сделано в Руанде» или приоритета руандийских товаров над поношенной одеждой из-за границы. Для него это вопрос выбора.

«Я считаю, что между« Сделано в Руанде »и подержанной одеждой должна быть настоящая конкуренция. Некоторую одежду можно найти менее чем за доллара, чего нельзя найти с одеждой местного производства.

«У некоторых людей нет выбора между достоинством и необходимостью.Они слишком бедны, чтобы заботиться об этом. «

Тайная жизнь подержанной одежды

(Иллюстрация, Кэтлин Фу.)

Один раз в месяц в четверг, в обычное время, Уитни МакМикин просыпается на рассвете и надевает свою самую удобную одежду. Затем она едет 90 минут через район Большого Торонто (GTA) к складу в Скарборо, Онтарио, где горы подержанной одежды, взятой из бункеров для пожертвований и благотворительных магазинов на восточном побережье, сбрасываются на конвейерные ленты, которые проходят через здание, создавая реки блузок, брюк, блейзеров, кожаных ремней и обуви.Вооружившись мешками для мусора, она перебирает огромные корзины с одеждой в поисках забавных, ярких, по-настоящему винтажных вещей в хорошем состоянии. «Это настоящий труд любви», — говорит МакМикин. К концу утра она обычно идет домой с как минимум четырьмя наполненными до краев сумками.

Атмосфера невероятно отличается от ее очаровательного розового магазина Girl on the Wing, расположенного в центре Гамильтона, Онтарио. «У меня роман с [винтажем]», — говорит МакМикин, которая сама коллекционирует историческую одежду (ей принадлежат вещи еще из 1920-х годов) и открыла Girl on the Wing в 2013 году.

Склад, на котором МакМикин получает свою винтажную одежду, является одним из многих аналогичных предприятий, расположенных в GTA, которая считается одним из крупнейших центров переработки текстиля в Северной Америке. В просторечии их называют тряпичными домиками, они являются поставщиками винтажного мира. Многие торговцы яростно охраняют локации своих любимцев, не желая раскрывать секреты того, как они забивают такие драгоценные находки. Но эти предприятия также являются частью огромной системы торговли текстилем, которая простирается по всему миру, и являются крупными игроками в менее известной жизни подержанной одежды.

Общество занимается подержанной одеждой с тех пор, как люди впервые решили, что немного удобнее закутываться в меха и ткани. «Ценилась подержанная одежда хорошего качества, даже если она была достаточно ценной, чтобы служить альтернативой валюте [доиндустриализации]», — пишет Эндрю Брукс в своей книге 2015 года Clothing Poverty: The Hidden World of Fast Fashion and Second -Ручная одежда. На протяжении большей части нашей истории люди, не принадлежащие к правящему классу, имели очень мало одежды, которая была непомерно дорогой.Часто, если вы хотели новое красивое платье, не делая его, вам нужно было обменять или купить подержанное, а затем отремонтировать или переделать его.

В конце концов, быстрая индустриализация в Европе и Северной Америке привела к массовому производству одежды. После послевоенного экономического бума 1950-х годов модная одежда внезапно стала намного доступнее для более широких слоев населения. И когда они начали следовать тенденциям, люди захотели избавиться от своей старой одежды, часто жертвуя ее на благотворительность, которым требовалась помощь в сортировке материала.Войдите в тряпичный дом.

«Большинство американцев полностью убеждены в том, что в непосредственной близости от них есть еще один человек, который действительно нуждается и хочет всю нашу ненужную одежду», — пишет Элизабет Л. Клайн, автор книги «« Переодетый: шокирующе высокая стоимость дешевой моды »2012 года». На самом деле, как поясняет Клайн, пожертвований слишком много, чтобы их можно было перераспределять на местном уровне. (Согласно исследованию CBC Marketplace 2018 года, сортировочный центр Армии Спасения может принимать до 90 тонн одежды в неделю.Продажа подаренной одежды тряпичным домам приносит доход благотворительным организациям, которые ее собирают. Там эти изделия входят в глобальную сеть импорта и экспорта текстиля.

В больших тряпичных помещениях тюки использованной одежды выгружаются на конвейерные ленты. Сборщики, нанятые тряпичной фабрикой, распаковывают тюки на производственной линии, каждый тянет за собой разные категории товаров, например футболки, платья или кошельки. Затем отсортированная одежда оценивается. Высококачественные вещи, скорее всего, поступят в винтажные магазины Северной Америки, Европы и Японии.Следующий уровень будет закуплен международными фирмами и продан на местных рынках; Африка традиционно была одним из основных мест, куда отправляли эту одежду, но многое также отправляется в Восточную Европу и Юго-Восточную Азию.

«Сегодня мы сортируем от 150 000 до 180 000 фунтов в день, но пару лет назад. . . мы ежедневно сортировали полмиллиона фунтов, — говорит Даршан Сахси, владелец и управляющий директор Canam International. На его заводах по переработке текстиля в Британской Колумбии и Индии у него работает 1500 человек, которые поставляют подержанную одежду из Армии Спасения, Доброй воли, Value Village и многих других.«Вы называете это, и мы покупаем у [них]». (Объем в настоящее время снижается, отмечает он, потому что закрытие благотворительных магазинов, связанных с COVID, ограничивает пожертвования.)

В GTA примерно 40 лоскутных домиков, хотя это количество колеблется, равно как и размер и качество операций. Джош Хик, владеющий компанией Vintage TO в Торонто, специализирующейся на коллекционной мужской одежде и культурной ностальгии 1970-х и 1990-х годов, говорит, что его нынешний поставщик GTA довольно невелик. «Но есть такие, которые огромны, и в них одновременно работают 20 [конвейерных] линий», — говорит он.

Сам по себе сбор очень утомителен. «После этого у меня подергиваются большие пальцы рук, потому что я [использовал] руки, чтобы тянуть тяжелую одежду в течение столь длительного периода времени», — говорит МакМикин. Некоторые сборщики носили маски еще до пандемии, чтобы избавиться от грязи и пыли, скапливающихся на старой одежде. Несмотря на условия, именно здесь продавцы винтажных товаров часто находят лучшие запасы — и это лучше, чем ехать в несколько комиссионных магазинов, чтобы перебрать уже подобранную одежду.

Я поговорил с шестью продавцами винтажных вещей по поводу этого предмета, и все отказались сообщить, какие дома из тряпки они используют.Ходят слухи о том, что людям завязывают глаза и отвозят на склады на окраине Торонто, чтобы они не раскрыли точное местонахождение обшарпанных домов. «Люди очень скрытны, потому что вы просто не хотите, чтобы в вашем тряпичном доме появлялась сотня детей, пытающихся предложить на 50 центов больше за фунт, чтобы посоревноваться с вами», — говорит Джесси Хейфец, совладелец F as in Frank. , у которого есть склады винтажной одежды и магазины, где продается большой выбор женской и мужской винтажной одежды в Ванкувере и Торонто.

А это большой бизнес. Распространение продавцов, которые работают через социальные сети и винтажные приложения для перепродажи, такие как Depop и Poshmark, способствовало резкому росту рынка перепродажи; единственные требования для входа — хороший глаз и хороший телефон, чтобы сфотографировать свои находки.

Сэм Кауфман занялся продажей винтажа случайно. «Я был буквально разорен, управляя Uber», — говорит Кауфман, который в то время обратился в благотворительные магазины, чтобы найти себе спортивный костюм Kappa, а затем понял, что у него это хорошо получается.Через полтора года он открыл Final Touch Vintage в Торонто. «Когда я узнал об этом сообществе и о том, насколько люди действительно заботятся об этом продукте и истории некоторых предметов одежды, я был просто потрясен».

Ожидается, что к 2024 году мировой рынок перепродажи одежды достигнет 64 миллиардов долларов США, согласно отчету онлайн-платформы перепродажи ThredUp. В прошлом году футболка из диснеевского фильма « Аладдин » 1992 года была продана на виртуальном аукционе за ошеломляющие 6000 долларов США.Ностальгия по 1990-м годам переживает важный момент, и есть коллекционеры, которые готовы платить большие деньги за винтажные футболки (нередко уникальные предметы одежды Harley-Davidson продаются за границу по цене от 1000 долларов США). Но это не хлеб с маслом для большинства продавцов, которые зарабатывают больше денег на постоянных продажах в диапазоне от 20 до 50 долларов.

Спрос на винтаж настолько высок, что в игру вступают даже торговые сети. Urban Outfitters продает подержанные наряду с новой одеждой; Салим Манджи, владелец Manji Trading в Торонто, выбирает в основном для европейского подразделения модного ритейлера.Манджи прислал мне короткое видео о своем собственном складах винтажных вещей, заполненных предметами, которые он покупает в тряпичных магазинах и продает другим винтажным дилерам, и это дало мне представление о том, сколько одежды и текстиля обрабатывается, и какие оценки ждут пациент. На земле лежало то, что похоже на одеяло Гудзонова залива, которое продается на Etsy по цене от 400 до 600 долларов. Коричнево-черно-белое платье с принтом Пуччи висело на вешалке с дорогими вещами. В ящиках, предназначенных для отправки за границу, винтажные Levi’s отсортированы по стилю и размеру.

Около пяти лет назад Фрэнк Хейфец, реагируя на пробел на рынке женской уличной одежды, основал компанию Frankie Collective, которая перерабатывает винтажные товары — даже поврежденные — в стильные переработанные изделия. С тех пор Frankie Collective сотрудничает с такими крупными брендами, как Tommy Hilfiger и Reebok, переосмысливая подержанные вещи. «[Раньше] если у вас была отличная толстовка, но в ней было небольшое отверстие или небольшое пятно, ее отправляли на свалку», — говорит он. Но теперь его бизнес по переработке вторичного сырья напрямую занимается этим.

В тряпичных домиках установлена ​​иерархия. Дэвид Чо, чья семья владеет Vintage Depot, которая управляет двумя высококачественными благотворительными магазинами в Торонто, покупает от 300 до 500 фунтов одежды в день. (Чо также стал соучредителем Final Touch вместе с Кауфманом.) Ему разрешено стоять наверху конвейерных лент в тряпичных домах, которые он часто посещает, перехватывая лучшие предложения, прежде чем они попадут к более мелким покупателям. Для сравнения, Хике, который обычно покупает от 100 до 150 фунтов за раз, разрешается выбирать только один день в неделю.«Некоторые владельцы не допускают мелких покупателей, потому что это всего лишь [логистическая] головная боль», — говорит Чо. «Для них это буквально кофейные деньги Тима Хортона».

Сахси из Canam International, только от двух до пяти процентов его дохода приносят продажи винтажных товаров. Остальное — за счет масштабного экспорта. В 2020 году экспортная торговля текстилем в Канаде (включая как бывшую в употреблении одежду, так и бывшие в употреблении текстильные изделия) была оценена в 135 миллионов долларов, и большая часть товаров была отправлена ​​в Гану, Пакистан и Кению.

Эту систему много критикуют. Когда страны Глобального Юга подвергаются экономической политике, которая часто ставит их в зависимость от увеличения импорта основных товаров и услуг, страдает местное производство одежды. «Деньги, ранее потраченные на товары отечественного производства, были направлены на закупку импортной одежды, а прибыль из африканских стран уходила коммерческим экспортерам и благотворительным организациям», — пишет Брукс. Некоторые говорят, что это дает рабочие места, но Брукс отмечает, что возможности неравны — не говоря уже о том, что, как указывает Клайн в своей книге, не всех интересуют отбросы североамериканцев.(В 2015 году несколько стран Восточной Африки согласились ввести высокие тарифы на импорт подержанной одежды, начиная с 2019 года, хотя все страны, за исключением Руанды, позже отказались от этого из-за давления со стороны США). никогда не будут перепроданы и в конечном итоге окажутся на свалках.

Торговцы винтажными товарами считают себя служащими. «В мире так много одежды, — говорит Хик. «Я благодарен за каждую вещь, которую могу взять». Почти все дилеры, с которыми я разговаривал, также изменили свой образ жизни: они больше не покупают новую одежду.

За последние несколько лет в бесчисленных книгах, статьях и документальных фильмах подробно описаны социально-экономические и экологические проблемы, связанные с быстрой модой и отходами одежды, а также возможные решения. «Одежда должна быть в хорошем состоянии, чтобы ее можно было носить после нас, что означает уход за ней и поддержание ее в рабочем состоянии, пока она принадлежит нам, а также ее чистку и ремонт, прежде чем мы ее подарим, продадим или отдадим», — пишет Клайн. Тем не менее, хотя во время пандемии розничные продажи одежды упали, есть вероятность, что вы купили по крайней мере одну новую пару спортивных штанов за последний год (и пожертвовали по крайней мере один мешок одежды в местный центр пожертвований, чистка после туалета) .

Возможно, это потому, что мы не видим конечного результата этого постоянного цикла «покупай и выбрасывай»: горы поношенной одежды в конечном итоге разбросаны по всему миру. «Люди должны понимать, что происходит с их одеждой, когда они ее жертвуют», — говорит Хик. «Может быть, это заставит людей немного осознаннее задуматься о покупке».

Африка против США: противостояние подержанной одежды

В Руанде это чагуа. В Кении, митумба . В Замбии salaula — в большинстве африканских языков есть слово для обозначения груд выброшенной одежды, которая в конечном итоге продается на африканском континенте. Миллионы людей во всем мире ежегодно жертвуют одежду, понимая, что она пойдет нуждающимся или будет перепродана в магазинах секонд-хенда.

Однако, хотя благотворительные организации получают финансовую выгоду от некоторых подаренных предметов одежды, многие другие выходят на вторичный рынок, регулируемый принципами свободного рынка.Процветающая и прибыльная индустрия выросла из изгоев одежды, которые обеспечивают работой армии торговых посредников, дистрибьюторов и владельцев торговых палаток на развивающихся рынках, таких как Индия или Восточная Африка. Но, как и в любом другом секторе бизнеса, в этой сложной и быстро развивающейся торговле есть победители и проигравшие.

Согласно данным Совета по переработке текстиля, средний американец ежегодно выбрасывает 70 фунтов текстильных отходов, поэтому вывоз одежды со свалок и ее новая жизнь может показаться хорошей идеей.Но массовый приток дешевых поделок из западных стран отрицательно сказался на местной швейной промышленности и производстве в странах с низким уровнем доходов.

Бывшая в употреблении одежда в хорошем состоянии, которая поступила в цепочку поставок в качестве пожертвования, подорвала стоимость новой одежды местного производства. На данный момент правительства Восточноафриканского сообщества (ВАС) — региональной организации, в которую входят Кения, Руанда, Южный Судан, Танзания, Бурунди и Уганда — планируют к 2019 году запретить весь импорт подержанной одежды, чтобы стимулировать рост внутреннего рынка. изготовление.

«Пожертвовать свою бывшую в употреблении одежду может быть сделано из лучших побуждений, но ситуация на местах означает, что они могут принести больше вреда, чем пользы», — написал доктор Эндрю Брукс, преподаватель географии развития в Королевском колледже Лондона в своей книге «Одежда бедности». : Скрытый мир быстрой моды и подержанной одежды ». Хотя точные общеконтинентальные цифры трудно найти, согласно данным UN Comtrade за 2011 год, мировой экспорт бывшей в употреблении одежды из стран ОЭСР составил 1,9 миллиарда долларов в 2009 году. Последние данные ООН показывают, что примерно 80 процентов африканцев носят подержанную одежду.

Интересно, что США недавно ответили на предложение Восточноафриканского сообщества запретить импорт подержанных товаров. Утверждая, что это создаст «значительные трудности» для швейной промышленности США и поставит под угрозу 40 000 рабочих мест, торговый представитель США (USTR) пригрозил ввести торговые санкции в отношении африканских стран и начал обзор AGOA, торгового соглашения, которое разрешает тарифы. -бесплатный доступ для тысяч товаров из 38 африканских стран в США.

Программа Трампа «Америка прежде всего» уже привела к тому, что он вышел из Транстихоокеанского партнерства (ТТП), пригрозил разорвать Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА) и попытался пересмотреть соглашение о свободной торговле между США и Южной Кореей.В настоящее время неясно, будут ли США отзывать, приостанавливать или ограничивать AGOA до истечения срока его действия в 2025 году — все это окажет значительное влияние на EAC.

Торговый дефицит для многих африканских стран уже огромен. Согласно данным USTR, импорт из Руанды, Танзании и Уганды в США составил 43 миллиона долларов в 2016 году, а экспорт из США в те же страны составил 281 миллион долларов. В настоящее время более 66000 рабочих мест в Кении связаны с AGOA, что принесло стране 35 рабочих мест.2 миллиарда кенийских шиллингов (около 341 миллион долларов США) в экспорте текстиля и одежды в 2016 году.

Хотя они популярны среди сознательных потребителей, которые покупают фирменную одежду по низким ценам, выброшенная одежда также является огромной проблемой для Индии — крупнейшего в мире импортера по данным UN Comtrade за 2013 год, а также во многих других развивающихся странах, таких как Польша, Пакистан, Украина, Чили и Гватемала.

Отслеживание пути

Итак, как именно выброшенная одежда попадает в польский комиссионный магазин или на ночной рынок в Мумбаи?

Путешествие начинается, когда одежда выбрасывается и не может быть продана в благотворительных магазинах, таких как Salvation Army или Oxfam, с которыми невозможно связаться для получения комментариев.По данным Совета по переработке текстиля, в настоящее время там продается только 20 процентов одежды, переданной на благотворительность. Остальное отправляется на свалки — несмотря на то, что большая часть текстильных изделий не поддается биологическому разложению, а это означает, что они могут храниться более 200 лет. Другие продаются торговцам текстилем, которые сортируют, оценивают и экспортируют одежду, превращая то, что начиналось как пожертвования, в продаваемые товары.

Какая одежда куда идет, зависит от типа одежды. Брукс из KCL обнаружил, что белые рубашки часто оказываются в Пакистане, где большой спрос среди молодых специалистов, в то время как более теплые пальто часто отправляются в Восточную Европу.Тем временем футболки и шорты отправляются в Индию или Африку, где их можно продать всего за 1,50 доллара на уличных рынках в Канде, морском порту в штате Гуджарат в Индии, или Гикомбе в Найроби, крупнейшем рынке подержанной одежды на Востоке. Африка.

Подержанная одежда подразделяется на две категории: пригодная для носки и изуродованная. Государственная лицензия требуется компаниям, которые хотят импортировать «носимую одежду». Она также включает условие, что ее можно реэкспортировать в качестве меры предосторожности, чтобы нежелательная одежда не наводнила рынок и не навредила местному бизнесу.Но вот в чем проблема, — говорит Бандана Тевари, главный редактор Vogue India.

«В Индии ведется крупная контрабанда. Реальный объем импорта — около 60 процентов — это изуродованная одежда. Но когда индийское правительство планировало увеличить количество лицензий, Ассоциация производителей одежды Индии возмутилась, заявив, что рынок будет наводнен подержанной одеждой, и отечественные производители разорятся ».

Победители и проигравшие

Хотя сектор подержанной одежды представляет собой серьезную проблему для тех, кто работает в традиционной швейной промышленности, он является спасательным кругом для других.Ассоциация по переработке текстиля, которая управляет переработчиками и дистрибьюторами подержанной одежды в Кандле, ежегодно нанимает около 3000 человек.

Между тем, Frip Thique, социальное предприятие Oxfam в Сенегале, позволяет работникам, большинство из которых женщины, зарабатывать на жизнь приличным заработком, сортируя и продавая одежду торговцам на местном рынке. По данным благотворительной организации, вся прибыль идет на борьбу с бедностью в этой западноафриканской стране. «Я могу заботиться не только о большем количестве людей, но и о моих родителях и сестре, которые находятся в деревне», — пишет Дийнаба Коли, представитель ассоциации персонала и сортировщик одежды, в своем отзыве на веб-сайте Oxfam.

Некоторая подержанная одежда может быть переработана навсегда. «Приток подержанной одежды превратил Панипат — город примерно в 90 км от Нью-Дели — в крупнейший в Азии центр по переработке текстиля. Одна из крупнейших компаний в Панипате — Pal Woolen Industries, которая производит 10 000 килограммов пряжи в день из 20 тонн использованной одежды. Затем пряжа используется для изготовления одеял, школьных пиджаков и красно-черной ткани в клетку, которая популярна среди масаи в Танзании и Кении », — говорит Тевари.Goonj, некоммерческая организация в Индии, повторно использует ткань для изготовления многоразовых гигиенических прокладок для сельских женщин. «Во многих частях Индии женщины до сих пор используют газеты, грязь и пепел во время менструации», — добавляет она.

Но больше всего выигрывают «экспортеры в США и Великобритании, а также другие участники торговли, такие как оптовые торговцы. Это касается [некоторых] стран-импортеров. Сюда также входят потребители из развивающихся стран, которые могут покупать одежду хорошего качества за небольшую часть их первоначальной цены », — говорит Линда Калабрезе, старший научный сотрудник Института зарубежного развития (ODI), независимого аналитического центра по международному развитию и гуманитарным вопросам.

Калабрезе утверждает, что прекращение торговли подержанной одеждой — неправильный подход и не позволит развить текстильную промышленность только в развивающихся странах. «Швейная промышленность [в развивающихся странах] нуждается в дополнительных инвестициях для расширения производственных мощностей. В настоящее время в сектор не поступает много новых инвестиций для расширения производственных мощностей, а затраты перевешивают прибыль. Транспорт стоит дорого, получение квалифицированных рабочих дорого, энергоснабжение ненадежное и дорогое по сравнению с другими регионами, такими как Юго-Восточная Азия.

Это также может иметь нежелательные последствия, такие как распространение незаконной торговли и контрабанды запрещенного импорта, если населению придется выбирать между покупкой новой импортной одежды или покупкой второсортных товаров отечественного производства. «Одежда является важным предметом, и если она станет дороже, больше всего пострадают бедные семьи», — говорит Калабрезе, но добавляет: «Честно говоря, я думаю, что правительства Восточной Африки уже очень хорошо понимают существующие проблемы и пытаясь решить их.

Возможно, предложенный запрет не пройдет. Тысячи людей, вовлеченных в торговлю подержанной одеждой в Африке, узнают свою судьбу, когда лидеры EAC соберутся на ноябрьский саммит, в ходе которого, как ожидается, поднимется этот вопрос. Кения входит в число стран, которые с тех пор сняли запрет, в то время как правительства Уганды и Руанды повысили налоги на бывшую в употреблении одежду на 12 процентов и обувь на 15 процентов.

Но еще предстоит увидеть, сможет ли Африка создать или возродить местную обрабатывающую промышленность, которая в совокупности может удвоиться с 500 миллиардов долларов в 2016 году до 930 миллиардов долларов к 2025 году, в то время как расходы африканских потребителей и предприятий могут достичь 5 долларов.6 триллионов в течение следующего десятилетия, согласно McKinsey & Co.

. «Я обеспокоен тем, что постепенный отказ подаст неверный сигнал, побудив инвесторов сосредоточиться на внутреннем рынке», — говорит Калабрезе. «В Восточной Африке необходимо уделять больше внимания экспортному рынку, [чтобы] больше товаров можно было продавать на международном уровне. Это то, что сделали гораздо более крупные страны, включая Китай и Бангладеш, которые являются мировыми лидерами в производстве одежды ».

«В конце концов, это крупный бизнес с низкой маржой.[Посредники] зарабатывают миллионы долларов на свои собственные организации или социальные проекты, но не оказывает большого влияния на помощь действительно бедным в странах третьего мира, [особенно] из-за того, что бизнес настолько нерегулируется и непрозрачен », — говорит Тевари.